Закончив беседу подобным образом, она вышла, строго поджав губы.
Причиной последних слов мисс Грейб и ее поспешного отступления было то, что она не могла выдвинуть никакого реального обвинения против соседа. Именно поэтому она намекала, что он виновен во всех земных грехах, но лишь самым неопределенным образом.
Люсиан отмел в сторону все эти обвинения как порождение живого воображения мисс Грейб. Но даже если придерживаться голых фактов, было что-то странное и в мистере Бервине, и в его образе жизни. Его жалость к себе и самоосуждение, намеки на то, что кто-то желает ему зла, странные тени на ставнях – все это не на шутку раззадорило любопытство Дензила. К тому же молодой адвокат не мог не признать, что ему было бы спокойнее, если бы странному поведению Бервина нашлось бы какое-то разумное объяснение.
Однако он отлично понимал, что не имеет права совать нос в дела соседа, и постарался выкинуть из головы все, что связано с жильцом дома номер тринадцать. Но сделать это оказалось не так просто, как он ожидал.
Всю следующую неделю Люсиан решительно пытался изгнать мысли о соседе из головы и отказывался от дальнейших обсуждений его поведения с мисс Грейб. А женщина, сгорая от любопытства, стала собирать все сплетни про мистера Бервина и, поскольку ее жилец больше не проявлял к ним интереса, обсуждать их с соседями. В результате этих разговоров все обитатели домов, выходивших на Женева-сквер, стали то и дело бросать косые взгляды на дом номер тринадцать, словно ожидая какой-то катастрофы, хотя никто не мог сказать, что должно случиться.
Это неопределенное чувство надвигающейся беды передалось и Люсиану, подстегнув его любопытство настолько, что он, презирая сам себя, два вечера подряд прогуливался по площади в надежде встретиться с Бервином, но оба раза безрезультатно.
На третий вечер Люсиану повезло чуть больше. До позднего вечера он просидел над сводами законов и отправился на прогулку – просто чтобы пройтись перед сном. Ночь выдалась холодной, шел снег, и редкие снежинки кружили в воздухе. Так что Люсиан оделся потеплее, раскурил трубку и вышел на улицу, собираясь два-три раза обойти площадь. Ночь была ясная и морозная, в небе сверкали звезды, искрилась зимняя луна. Тонкий слой снега лег на тротуар, а деревья раскрасил белый иней.