– И где ж мне взять этого Лепеху? – грустно посетовал я, готовясь распрощаться с повеселевшим следователем, но он меня остановил.
– Как, где взять? – переспросил меня Сергей Анатольевич, хмуря бровь. – В Урюкинске . Он там срок в колонии отбывает. Здесь рядом, всего семьдесят километров. Поезжай и спроси.
– Так уж и «поезжай», – усмехнулся я. – Поехать-то, я поеду, а кто мне свидание с Лепехиным даст?
– Не вопрос. У меня там племяш Генка в той зоне опером работает, – пожал плечами чуть захмелевший следователь и взялся за телефон. – Для него мое слово – закон.
Я и рта не успел раскрыть, а Сергей Анатольевич уж во всю трудные переговоры ведет. По всей видимости, племянник сразу просьбу дяди отверг категорически, а иначе, зачем следователю было вспоминать свою молодость да стаю каких-то бродячих собак…
– Забыл, – горячился Сергей Анатольевич в трубку, – как я тебя от собачьей стаи отбивал? Да, если б не я… Ну и что? Пусть это соседские Дружок с Жучкой. Я ж не знал. Другой бы бросил тебя на произвол этим злобным тварям, а я вступился
Дальше пошли воспоминания о какой-то тете Зине, которая никак не одобрила бы поступок племяша… И дядя Вася не одобрил бы, а уж дед Константин – тем более.
Я несколько раз пробовал дернуть Сергея Анатольевича за рукав, но тот распалялся всё больше и больше, не замечая ничего вокруг. Меня он заметил только тогда, когда своего добиться сумел.
– Всё племяш сделает, – сказал мне следователь, крепко пожимая руку. – Но только после шести, когда на зоне поменьше начальства будет. Сам понимаешь…
3
До условленной встречи оставалось почти семь часов, и я решил, не теряя времени даром порасспросить главного свидетеля в деле убийства Пригожина – Санькину Веронику Степановну. Вероника Степановна работала продавщицей в многопрофильном ларьке со звучным названием «Пещера Алладина». Пещера, сооруженная из грязного пластика, ржавого железа и пыльного стекла, расположилась на краешке привокзальной площади, передом к унылому углу бледно-желтого вокзала, а задом к старому запущенному парку. Захожу в чрево пещерное и вижу там дородную рыжеволосую даму в розовой футболке.
– Добрый день, Вероника Степановна! – решаю сразу же взять нужный объект за рога.
– Анюта я, – улыбается мне в ответ рыжеволосая толстушка. – А Вероника уж три месяца, как рассчиталась. На родину поехала – в Запорожье.