Анаэрто был поражён увиденным. Пока горожане сходили с ума, придумывая планы по поимке неведомых чудовищ, Анаэрто и Вурт посетили дом ремесленника, где была жестоко убита вся семья. Следы когтей были огромными, намного больше, чем волчьи. Всё в доме было перевёрнуто, в полах зияли дыры, как от удара тяжелого молота. Здесь было ужасно холодно. От печи остались одни развалины, одно из заколоченных на зиму окон было напрочь выбито. Через выбитое окно в дом нанесло снега.
– Отец семейства, его жена, две дочери, шестнадцати и пятнадцати лет, мальчик были убиты. Растерзаны каким-то зверем, – говорил Вурт, пока Анаэрто изучал дом. – Это был не волк, а кто-то пострашнее. Хенокский ящер или динискоидский грифон. Они могли оставить такие раны. Я, возможно, говорю глупости, но я не понимаю! Я не понимаю, что способно на такое.
Хенокские ящеры не живут так далеко на севере, они бы сразу погибли от такого холода. И никто из известных Вурту чудищ не мог появляться из ниоткуда и оставаться никем не замеченным.
– Вурт, друг, вы полны смятения. Не поддавайтесь страху.
– Как вы не понимаете, одель Анаэрто, – волшебник усиленно потёр глаза, чтобы не допустить слёз. – Вофар Грозный ждёт от меня результата. А я совершенно не понимаю, что здесь происходит. Не понимаю! Что мне делать? Ждать следующего полнолуния? Расставить дозорных по всему городу? В надежде, что теперь что-то будет замечено?
– Хватит! – зычно приказал маг.
От его окрика завибрировал воздух. Вурт на мгновение застыл и осознал, как глупо он себя ведёт. Он – представитель вофарской власти, а выглядит таким слабым.
– Прошу, простите.
– Полно, – отмахнулся маг. – Я не жду от вас извинений. Я могу осмотреть тела?
– К сожалению, нет. Их уже предали огню, прах похоронили.
– Понятно. Они сопротивлялись или были убиты во сне?
– Нет. Видимо, дело было так. Они все спали в этой комнате, у печи. Одна из дочерей проснулась, когда что-то попыталось её похитить. Другая вскочила и подняла шум. Отец, мать и сын здесь же, в этой комнате. Младшая дочь успела накинуть на себя отцовский зипун и, видимо, хотела бежать за помощью. Её тело лежало в сенях. Остальные остались здесь. Отец сжимал в руках топор. На топоре не было ни капли крови. Возможно, он даже не успел нанести ни одного удара. Старшая сестра сжимала нож. Тоже чистый. Чем-то тяжёлым печь была развалена, чудом не случилось пожара. Ни когтя, ни зуба, ни перьев, ничего, что могло бы дать подсказку о природе этого чудовища. Я тщательно осмотрел их тела. Ничего. Криков никто не слышал ночью. К утру их тела совсем окоченели.