Солнце поднималось выше, заливая комнату светом, и их молодые тела двигались в ритме, что был старше времени. Пот блестел на коже Лиама, подчёркивая каждый мускул, пока Лана оседлала его, её движения были резкими, почти дикими. Эва притянула Марко ближе, её ноги сплелись с его, и воздух наполнился их дыханием, стонами, шорохом простынь. Капли пота падали на пол, отражая свет, как осколки стекла, а за окном море шептало что-то, чего они не слышали.
Они были красивы – Лиам с его резкими чертами и тёмными волосами, Лана с её шелковистой кожей и хищной грацией, Эва как живая статуя, Марко с его грубой силой. Ночь перетекла в утро, но для них не было границ – только страсть, только этот момент, когда солнце сияло на их телах, а мир за стенами не существовал.
ГЛАВА 2: ДОРОГА В НИКУДА
Дорога вилась вдоль побережья, солнце жгло асфальт, а ветер врывался в открытый верх их кабриолета, играя с волосами Ланы. Она сидела на переднем сиденье, её ноги лежали на коленях Лиама, который вёл машину одной рукой, второй лениво поглаживая её бедро. Эва и Марко устроились сзади: она раскинулась на его груди, её пальцы рисовали круги на его коже под расстёгнутой рубашкой, а он шептал ей что-то на ухо, от чего она смеялась низким, гортанным смехом. Они ехали в никуда – или, точнее, туда, где их ждала новая ночь, новая вилла, новая постель.
К вечеру они остановились в маленьком городке на холмах, где нашли заброшенный особняк с видом на море. Двери были открыты – кто-то оставил его на милость ветра и времени, – и они вошли, как завоеватели. Лиам бросил сумки на пол, Лана сбросила туфли и прошлась босиком по холодному камню, её платье задралось, обнажая бедра. Эва нашла бутылку старого вина в подвале, Марко разжёг камин, и скоро комната наполнилась треском огня и их смехом.
– Давайте сыграем, – предложила Лана, её голос был как бархат, пропитанный вином. Она стояла у камина, свет отражался в её глазах, делая их почти нечеловечески яркими. Кусочек пазла на её шее качнулся, когда она наклонилась к Лиаму, её губы коснулись его уха, а язык скользнул по мочке, оставляя влажный след. – Кто первый сдастся.
Они разделись медленно, с наслаждением. Лиам стянул рубашку через голову, его мускулы напряглись, кожа блестела от пота – день был жарким, а дорога долгой. Эва сбросила платье одним движением, ткань упала к её ногам, как лепестки, обнажая её тело – стройное, с изгибами, что манили, как волны. Марко снял джинсы, его татуировки – змеи и розы – казались живыми в свете огня, а Лана осталась в тонком шёлковом белье, которое обтягивало её, как вторая кожа, пока она не сорвала и его, бросив в сторону с лёгким смешком.