Лицо дворянчика стало по цвету напоминать варёную свёклу.
– Да как вы сметь! Я есть служить император Пётр Фёдорович!
Боковым зрением я заметил, что в таверну вернулся Киж. Но не подошёл ко мне, а проскользнул вдоль стены и занял позицию недалеко от стола цвергов. Почувствовав растущее напряжение, купец и приказчик суетливо бросили ложки и сбежали на улицу, а хозяин вместе со слугами исчез в подсобных помещениях.
– Прекратите кричать, когда разговариваете с дворянином. Езжайте в свою Голштинию и там арестовывайте кого угодно. А здесь Россия, и не вам приказывать русским дворянам.
Цверг схватился за рукоять шпаги, а глаза налились кровью. И тут же его спутники принялись вставать из-за стола.
– Сударь Урусов, – подал голос голштинский офицер, – прекратить шутить и отдать шпагу, вы есть арестованы.
– А, так это у вас приказ об аресте? Извольте предъявить.
– Я есть дер капитан голштинского полка…
– И вы идите туда же, – я указал ему направление, – в вашу Голштинию.
– Что же, – офицер довольно осклабился, – если не хотите по-хорошему, мы заставим вас силой.
Загремев стульями, цверги двинулись в мою сторону. Охранники-разумовцы встали, положив руки на оружие. Киж с довольным лицом сделал шаг в сторону, выбирая лучшую позицию, и поднял руку.
– Сдайтесь, Урусов, – голштинец ухмыльнулся, чувствуя за собой силу и радуясь неожиданной удаче, – или мы доставим вас императору по частям. И вашу спутницу мы…
– А за это руки отрежу, – пообещал я и переместил шпагу левой рукой, – сначала тебе, потом остальным.
Мои слова стали последней каплей, и у веснушчатого цверга «сорвало клапан».
– А-а-а! – заорал он и выдернул клинок из ножен.
Резкий замах, и шпага полетела мне в голову синеватым росчерком.
* * *
Бух!
«Громобой» из кобуры я выхватил вместе со взмахом шпаги. И, не целясь, выстрелил в лицо озверевшему дворянчику. Его тело отбросило, будто шар для боулинга, снося по дороге стулья и столы.
Остальные цверги заорали и бросились на меня толпой, выхватывая на бегу оружие. Только офицер вынул из-за пояса пистоль и попытался прицелиться в меня.
Бух!
Протез Кижа выплюнул иссиня-белую вспышку, и офицер рухнул как подкошенный.
– Убейте Урусова! – заорал второй голштинец.
Он развернулся к Кижу и вскинул руки.
В нос ударил едкий перегар эфира, а мертвеца страшным ударом выкинуло из трактира, вместе со стенкой, у которой он стоял. Маг! Чёртов маг!