Прежде чем Вален успел развернуться, чтобы уйти, костлявый вдруг шагнул вперёд и ухватил его за плечо. Не настолько сильно, чтобы причинить боль. Но Валена всё же передёрнуло – пальцы этого человека, казалось и вправду принадлежали ходячему скелету, твёрдые и тонкие.
– Память тебе может и отшибло, а вот нутро как было гнилым, так и осталось, – отчеканил костлявый Валену прямо в лицо. Говорил вроде бы спокойно, но глаза его сейчас казались совершенно безумными. – Всё такой же слабак, прячущийся за мамочку, за обычаи секты, за что угодно! Надеюсь, недолго тебе тут осталось – выйдешь из возраста и отправишься в дальнюю деревню, ящерицам хвосты крутить, да перед смертными хвастаться.
Вален резко стряхнул его руку. У костлявого был минимум один цвет ядра, только что Вален даже не заметил его движения. Хоть на первый взгляд он и казался немощным, но если бы хотел – без малейшего труда уложил бы Валена на обе лопатки. Чтобы придать нужный настрой разговору. А раз до сих пор этого не сделал – значит не желал пересекать некоторые границы.
– Не дождёшься! Не знаю, что я там думал раньше, до того, как мне прилетело по башке, но сейчас палец даю – я стану практиком.
Костлявый неожиданно улыбнулся. Зрелище вышло жутковатое.
– А вот это хорошая новость. Я, Гелат Зот, уже жду с нетерпением, когда тебя представят секте как практика. Чтоб я мог прямо там плюнуть тебе в рожу и при всех вызвать на арену. Постарайся не зассать на полдороге. А теперь давай, беги… по своим делам.
Вален отчаянным усилием подавил гнев. Не удастся взбесить костлявого ответными обзывалками – выставишь себя дураком, удастся – кто знает, что он выкинет. А до бездны с белыми облаками внизу лишь несколько шагов.
Так что он развернулся и зашагал вниз по лестнице. Гелат хмыкнул ему вслед. Вален стиснул зубы, так что они чуть не захрустели. Не только от злости, но и от самого факта, что он испытывал настолько сильную злость. Да ещё намешанную с какими-то другими сильными чувствами, которые он вообще не мог понять.
На самом деле всё было логично. Он мог двигаться, как прежний Вален. Он мог говорить, как прежний Вален. Иначе Арама уже расколола бы его. Почему он не мог унаследовать и некоторую меру его чувств? Наиболее глубоких, въевшихся в мозг, эмоций?
И если мыслить позитивно… Эти эмоции оказались пугающе сильны, так сильны, что приводили в смятение, но необходимо признать, что сейчас они ему сильно помогли избежать подозрений. Что ж, от дурацких, мальчишеских чувств прежнего Валена вполне может быть прок. Самый простой способ вновь пробудить подозрения Арамы – неудачно подделать её настоящего сына. А как его подделаешь удачно, если не знаешь, что надо подделывать? До сих пор он старался казаться смущённым и скованным в её присутствии, но что если он сможет получить нужные подсказки, просто прислушиваясь к себе?