«Давно», – вторю себе мысленно под гулкое сердцебиение.
С самой первой встречи, значит, плевать.
Он присмотрел меня себе давно. Теперь я это знаю.
– А если кто-то узнает?
– Я сделаю все, чтобы никто не узнал.
Я резко поднимаюсь с места и до боли впиваюсь ногтями в собственные ладони, нависая над ним.
Не дожидаясь от меня ответа, Эльман берет меня за запястье. Еще секунда – и я позволяю ему усадить себя на колени…
– Ты напряжена, Ясмин.
– Еще как, – шепчу, оказываясь с ним лицом к лицу.
Очень близко.
На коленях чужого мужчины, которого считала членом семьи, другом, товарищем. Но никак кем-то большим.
Такого я не позволяла даже Андреа, хотя он официально носил статус моего жениха, а еще папа с братом одобрили его кандидатуру.
Об одобрении здесь – и речи быть не могло, но Эльману плевать.
Я позволяю ему дотронуться до моего лица и провести пальцем по моим израненным губам. Папа пришел бы в ужас. Брат – в бешенство.
– Саид ответит за это.
– Ты его уволишь? – спрашиваю.
Шах качает головой. Отрицательно.
Его глаза вторят движениям. Хочу. Заслужил. Он будет отбивать меня у Андреа, который прилетел за мной с самой Сицилии.
– Я просто хочу тебя. Себе. В полное распоряжение.
Для него – просто.
Для меня – целая война и боль в глазах отца за то, что отдалась врагу.
– Между нами не может быть любви, – поясняю непослушным языком.
– Мне не нужна любовь. Только твое тело. Больше ничего не будет, Ясмин. Ты умная девочка. Уверен, ты все понимаешь.
Понимаю. Между нашими семьями – пропасть.
Ничего не будет: ни любви, ни чувств. Только бешеная страсть, жажда, грешное влечение.
Дикое желание в его глазах. И не только в глазах. Я телом чувствую твердость его намерений, упирающуюся мне в попу. Не маленькая, но в жар бросает и тело несладко ломит.
Я много лет ждала Андреа, боясь разочаровать отца, затем годы ждала нашей свадьбы, но он разочаровал меня и всю мою семью. А эти руки, крепко удерживающие меня на себе, не разочаруют. Потому что изначально надежд не будет.
Ни надежд, ни любви, ни клятв о вечности.
– Значит, только секс?
Еле выговариваю эти слова.
А в чернеющих глазах огонь по новой разжигается. Он мысленно и не мысленно меня разложил. И уже попробовал. Всюду.
В свои тридцать лет он многое попробовал, я уверена. Наверное, он огорчится, узнав, что я девственница в свои двадцать пять. Всюду. Не захочет возиться, скорее всего. Это он в жены себе будет выбирать невинную, а наш договор на брак совсем не походит.