Маркиза протянула руки к подносу проходившего мимо слуги, взяла два бокала, один передала собеседнице.
– Клементина! Я настаиваю, чтобы мы перешли на «ты», – сказано было неожиданно искренне, на это невозможно было не ответить взаимностью.
– Тогда я – Адель! И…
– И давай веселиться! – перебила маркиза. – Я заметила, что ты совсем не пьешь. У нас может быть и не столь изысканные вина, которые подают в Лувре, но все же они действительно хороши, попробуй! Или ты предпочитаешь что-то другое?
Графиня отпила глоток. Хм…
– О нет, оно отличное! Просто пить перед разговором с императором мне показалось плохой идеей. Но вот сейчас, да еще за наше знакомство!
Они выпили, причем если галлийка лишь чуть-чуть пригубила, то островитянка осушила бокал залпом. Заметив недоуменный взгляд, пояснила:
– Я не буду танцевать! Вчера каталась верхом, неудачно соскочила и вот на этот вечер мне доступны только два удовольствия – вино и сплетни, – и тут же, бросив взгляд в сторону дорогого супруга, порывисто взяла новую знакомую за руку. – Слушай, у меня к тебе просьба, составь мужу пару на этот вечер. В смысле танцев. А то местные бабы его нарасхват рвут, только и думают, как бы затащить в свою кровать. А он у меня такой легковерный.
И вздохнула так глубоко и скорбно, что оставалось только рассмеяться.
Все ясно – иностранка, впервые оказавшаяся на императорском балу, голову мужу вскружить не сможет, а от местных охотниц за богатым покровителем убережет. Что же, в данном случае выгода от знакомства обоюдная.
Когда Дорсет вернулся, супруга решительно огорошила его известием, что сегодня тот каждый второй танец танцует с Адель. Вместо внезапно захромавшей жены.
– Но как же, – попытался отбиться маркиз, – наверняка твоя подруга собиралась сегодня обзавестись знакомствами, которые так нужны иностранке в чужой стране.
– Ничего! – супруга была непреклонна. – Я уверена, что уже в ближайшие дни ты поможешь ей возместить эти потери.
И дальше понеслось!
Танцы с Дорсетом, который оказался прекрасным танцором и отличным собеседником, веселая болтовня с уверенно хмелеющей маркизой. К ним подходили какие-то люди, шутили, сплетничали. Мужчины приглашали танцевать, причем искренне стремились запомниться, но вино делало свое дело – запоминалось все хуже и хуже.
Ничего, завтра все вспомнится!