Женщина вновь протянула свою кисть, но этот раз мужчины еле заметно кивнули, позволяя мне ответить на жест. Стоило нашим рукам соприкоснуться, их окутало зеленоватое свечение. Я зачарованно следила, как оно усиливалось, разгораясь, концентрируясь вокруг запястья. Когда мерцание исчезло, обнаружила, что мою руку украшает браслет из переливающегося металла, покрытый причудливой вязью текста на незнакомом языке.
– Как красиво!
– Здесь написаны имена всех ныне живущих дриад. Теперь среди них появилось и твоё!
Как же быстро я завела «родственников» в этом мире. Будто мало мне обручённого оборотня и эльфа, с которым меня хотят сосватать, теперь ещё и добрая сотня сестёр!
Стоило мне выйти в центр поляны, как грянула торжественная музыка. Вот интересно, где прячутся волшебные исполнители, я так и не могла понять, откуда доносится звуковое сопровождение. Лишь приподняв голову, заметила парящие надо мной жемчужные сферы – лаахты – фамильяры потомков Первых— всё-таки были незаменимы в хозяйстве. Я ещё помнила бесподобный ужин, который они наколдовали вчера вечером.
– Спасибо, – прошептала одной из разумных летающих жемчужин, – а нет ли у вас в репертуаре музыки повеселее, а то от этой меня в сон клонит.
Ближайшая сфера опустилась ниже, замерев напротив моего лица. Я подняла руку и аккуратно её погладила. Мне показалось или она замурчала в ответ на ласку? Кисть стало слегка покалывать, и я погрозила лаахту пальцем – нечего выпускать "коготки", будь хорошей девочкой! Или мальчиком?
Над поляной повисла тишина, а затем резко грянули знакомые ноты " She's got it", от которых ноги собрались пуститься в пляс, лишь силой воли удалось их остановить, но вот про "не подпевать" уговора не было. Я тихонько вышла с центр немузыкально подвывая: «She’s got it yeah, Baby, she’s got it, Well, I’m your Venus, I’m your fire, At your desire» Может, если достать эльфов, у них пропадёт желание запереть в золотой клетке, подсовывая мне красавчиков-мужей. Мне и помолвки с оборотнем выше крыши.
Потомки Первых, что моложе, незаметно для старших дёргали головами и притопывали ногами в такт залихватской музыке, Вулфи пританцовывал, явно наслаждаясь мотивом, главный эльф Эорет смотрел на меня со смесью усталости и печали.
– Знаешь, Избранная, – его чистый голос взметнулся над поляной, словно отключив все другие звуки: вокруг повисла абсолютная тишина, даже насекомые боялись пролететь мимо, – когда я впервые увидел тебя, то решил, что пора принять мысль о том, что мы все скоро погибнем. Ты неуправляема и непредсказуема.