– Пошли, – вынырнул из толпы Олег. ― Коля сказал, что это конец службы. Сейчас надо приложиться к кресту. И домой.
Приложиться? Я прищурилась: Олежка овладел этим сленгом подозрительно быстро.
– Видишь очередь? Церемония такая: подходишь к священнику (точно! «поп» ― это насмешливое, а правильно – «священник»! И как я забыла!), он протягивает тебе крест, ты его целуешь, потом целуешь ему руку и отходишь. Все.
Хорошо, что он успел зажать мне рот рукой, поэтому вместо вопля негодования и шока я издала только хрюкающе-чавкающий звук.
– Люд, ну постарайся. Разок. Ради Коли.
Медленно, но неотвратимо мы приближались к священнику. Меня тошнило от мысли, что он сунет мне под нос свою волосатую руку. Единственный выход – бежать. Но было поздно.
Я подошла к поклоннику «Аватара», и тут он, вместо того чтобы, как и остальным, протянуть мне крест, задержался. Оглядев, на одном дыхании выпалил:
– Здравствуйте, здравствуйте! Кажется, я вас раньше не видел. Как вас зовут?
– А вас? ― от неожиданности невежливо ответила я вопросом на вопрос.
Он улыбнулся:
– Александр. Ну, приходите к нам еще, безымянная дама, – сказал он и широким, размашистым единственным движением будто бы перекрестил меня, не позволив целовать ни крест, ни свою руку, и тут же повернулся к стоящему за мной человеку. Время аудиенции вышло.
Вторую часть дня описывать нечего. Ее я проспала.
18 апреля
Понедельник. Зачем я пишу самой себе, что понедельник? Да, чтобы отметить: я сижу на работе уже четыре с половиной часа и все это время ничего не делаю. Не могу.
Коля продолжает есть хлеб. Иногда соглашается на макароны, картошку или гречку, но сначала подозрительно рассматривает их ― не подложила ли я ему масла.
Любые фрукты и овощи, даже кабачковую икру, сурово отвергает (хотя я вычитала в интернете, что их можно), говорит, что пост ― это аскеза, а с вкусным каждый дурак может поститься. Еще я прочла, что пост длится сорок дней. И что он у православных и у католиков разный, то есть в разное время, они календари по-разному считают. Вот тебе и христиане.
Прочитав, порадовалась, что осталась всего неделя и Коля снова начнет жить как все нормальные люди, сдуру сказала ему это, и тут он меня оглушил новостью, что сорок дней – это только сам пост. Но есть еще «Страстная неделя, которой придается особое значение, потому что в эти дни христиане вспоминают о крестном пути Христа». Я так обалдела, что запомнила его слова наизусть.