Сердце продолжает ускоренно биться, когда ни я, ни папа так и не стреляем.
Я понимаю его, своего родителя, а он меня. Мы испытываем похожие чувства и не можем ещё убить того, кто недавно был таким же, как и мы… обычным. А сейчас уже стал безумным.
Отец прибавляет газу, и мы мчимся по улицам, словно нас преследует сама смерть. Здания мелькают за окном, сливаясь в размытую картину разрухи и отчаяния.
Я пытаюсь отдышаться, но воздух кажется спертым и тяжелым.
Смотрю на отца. Он сосредоточен на дороге, но я вижу, как напряжены его плечи, как белеют костяшки пальцев, сжимающих руль. Он тоже в шоке, но пытается сохранить контроль.
Мы оба знаем, что это только начало… Такие случаи становятся все чаще. Вирус, или что это такое, без понятия, пожирает людей изнутри, превращая их в безумных, кровожадных монстров… Вернее, внешне они почти не отличаются, только по дикому взгляду и окровавленным глазам можно понять, что что-то не так.
Сворачиваем на главное шоссе, чтобы раз и навсегда покинуть этот город, наш дом.
Слышу звуки вертолета в небе и приоткрываю окно со своей стороны, чтобы взглянуть на несколько вертолетов…
– Что они собираются делать, пап?
– Ничего хорошего. Сирену не просто так включили. Вероятно, в ближайшее время… – он осекается, нервно сглатывая, чтобы озвучить следом предположение, – постараются очистить город.
– Очистить…? Они хотят его взорвать?
– Наверное.
Закрываю обратно окно и смотрю на дорогу, пытаясь понять, как всё к этому пришло… Еще пару дней назад всё было хорошо, привычно. А сейчас…
К нам с разных сторон несутся безумные, и папе приходится петлять между оставленными машинами.
Он прибавляет газу, и мы мчимся вперед, прочь от этого проклятого города, прочь от огня и смерти.
Некоторые появляются слишком неожиданно, и отец сбивает их, но не останавливается. Даже с закрытыми окнами слышу их крики, которые пробирают меня, заставляя кожу покрываться острыми мурашками.
Наша скорость всё увеличивается, и все эти безумные остаются вскоре позади.
Здания и дома постепенно заканчиваются, уступая место высоким деревьям, что тянутся к небу, словно молят о спасении.
Папа молчит, сосредоточенно глядя на дорогу.
Знаю, что он делает всевозможное, чтобы спасти нас, но внутри меня нарастает чувство безысходности. Что нас ждет впереди?