– Это все ты, – по обыкновению, свойственному многим представительницам женского пола, Варя перевела стрелки на партнера: – «Давай да давай в гости их пригласим».
– Все правильно: пусть враги будут к нам поближе. Я, кстати, посмотрел, погуглил, кто автор изречения. Но ясности по-прежнему нет. То ли Лао-цзы сказал, то ли Маккиавелли, то ли Марлон Брандо в роли крестного отца.
– А между собой Вежнев с Любой, – поинтересовалась Кононова, – в каких состоят отношениях, на твой просвещенный взгляд?
– А ты сама путем оперативного наблюдения не заметила?
– Мне показалось, между ними ничего нет.
– Мне тоже. Но я к этому выводу по их повадкам и жестам пришел; сканировать себя они меня не подпустили.
– Да, Данилов, пора тебе на пенсию, – со смехом заключила Варя. – Какой-то непонятный и никому не известный Вежнев тебя переиграл.
– Ой, не говори.
Супруг обнял ее.
Посуда осталась недоубранной. Неприкрытый флирт со стороны другой женской особи распалил Алексея. Вдобавок можно было не спешить с делами: завтра понедельник, у него выходной. С утра встанет, приберет.
Данилов
Ночью Данилову был сон. Очень тяжелый, неприятный. Так с ним порой бывало: чем милее и спокойнее действительность – тем тягостней ночные видения. Но подобных, очень подробных, ясных в самых малых деталях он не видел давно – с тех пор, как они расправились почти два года назад с исчадием ада Козловым.
Сыночку во сне минуло лет двенадцать, он находился на самом пороге взросления: высокий, но нескладный, немного нелепый, с несоразмерно длинными ногами и руками. Сутулящийся, с быстрыми переменами настроения от вселенской скорби к безудержному веселью. И с нелепым жаргончиком, где мелькали словечки, не принятые нынче и которые, видимо, появятся в ближайшем будущем. Например, «брындец» – в виде эмоционального восклицания: «О, брындец!» Или «Эй-Ай» – то есть «искусственный интеллект», произносилось в смысле иронической похвалы, вроде «голова», «умник»: «О, папаня, да ты Эй-Ай!»
На дворе в его сне стоял год две тысячи тридцать пятый, шло лето, Данилов это точно знает. И он видит их всех, включая себя – чего в обычных снах никогда не бывает. Варя изрядно постарела: появились морщинки возле глаз, резче обозначились губы. Зато стала гораздо худее, чем нынче, – и даже стройнее, чем до беременности. Видно, что постоянно занимается спортом: мощные, накачанные руки, плоский живот. И он сам, Данилов, неплох для тогдашних пятидесяти с небольшим лет: немного морщин, искорки седины в волосах – а в остальном все норм, никаких пивных животиков, стройный, подтянутый, моложавый.