Продукты она заказала в ближайшем гипермаркете, в том числе окрошечную смесь. Подала ему, по случаю жары, окрошку. Белого мозельского рислинга, запотевшего в холодильнике, не допитого вчера с гостями, супруг сам себе налил. Когда он полтарелки съел и бокальчик выпил, Кононова ему наконец рассказала и о своей кофточке на старом фото, и о карточках из 1989 года, на которых вдруг появился человек, чрезвычайно похожий на Вежнева.
– Пойдем, покажешь, – предложил Алексей.
– Доешь сначала.
– Как Сенечка?
– Да ты же видишь, все нормально.
Сынок прекрасно играл сам с собой в манеже.
О своем страшном сне и тем более о вдруг нахлынувшем видении – собственной старости где-то в богадельне – Данилов решил промолчать.
Когда посмотрели альбомы, Варя решительно сказала:
– Ты же видишь, что с тех пор, как в нашей жизни появились Вежнев с Любой, начались эти неприятные чудеса!
– А как это может быть? Они пришли к нам в гости, незаметно прокрались в спальню и подменили фотографии в альбомах?
– Я думаю, происходящее можно объяснить нелинейно, мистически, а как конкретно – тебе видней. Ты же у нас экстрасенс.
– Пока я ничего не представляю. Как и еще одно «чудо», – и он поведал жене о соли, оказавшейся в пакетике из-под сахара.
– Вот видишь, – без особой логики подытожила Варвара.
Данилов
Назавтра произошло новое удивительное событие.
В офис/амбулаторию Данилова пришла – на прием! – Люба. Она зарегистрировалась под другой фамилией – ничего удивительного для чекистской братии. А то б он насторожился, конечно, и, вероятно, в посещении отказал. Но тут – время очередного пациента, и входит она, этакая – совсем в ином образе, чем являлась с Вежневым к ним домой: длинное, скромное ситцевое платье, никаких тебе вызывающих разрезов или декольте. На ногах – сдержанные босоножки в греческом стиле, совсем без каблука. Почти без косметики, волосы заколоты в скромный пучок. И ни малейшего секси-блеска (как позавчера) в озорных глазах. Напротив, взгляд максимально притушен и скромен.
– Зачем вы здесь? – с ходу нахмурился Алексей. Своих клиентов он никогда не принимал столь сурово.
– Вот это здорово! – улыбнулась она. – Вам, значит, пациенты не нужны? А ведь я вам большие деньги принесла. Только что заплатила у вашей секретарши – или как ее лучше именовать, медсестрой?