Вода.
Слишком много воды.
Стоны Аманды переросли в плач. Тина заглянула в подсобку – и заледенела. Чайник был разворочен, словно взрывом, стены – сплошь в брызгах.
– Какого чёрта здесь случилось? – пробормотал Пирс, переступая порог. – Аманда, ты в порядке?
– Ч-чайник… плюнул…
– Ошпарилась? Снимай кофту, усугубишь ожоги. Вот так, хорошо… Тина, не стой столбом, принеси лёд. И вызови… Нет, врачей я сам вызову, у тебя и так руки трясутся. Откуда здесь столько воды?
Тина догадывалась откуда – из Кёнвальда. Дурнота медленно затягивала, как болото. Перед глазами всё плыло… С мыслью о том, что её преследует чудовище из реки, Тина уже свыклась. Но она и не предполагала, что пострадать может и кто-то ещё.
А что, если следующая очередь – Пирса? Или… Уиллоу?
Через четверть часа Аманду, заплаканную и укутанную в оранжевый флисовый плед, забрал на машине Дон. Ожоги оказались нетяжёлые. Краснота на груди и плечах спа́ла почти сразу; горло и подбородок пострадали сильнее, но до волдырей не дошло. Босая, непривычно маленькая и уязвимая, она забралась с ногами в кресло у Пирса в реставраторской и всхлипывала практически беззвучно, пока Тина прикладывала лёд к повреждённым местам; туфли остались в залитой кипятком подсобке – лежали на полу рядом с ошмётками чайника, похожие то ли на подводные сокровища, то ли на крошечные затонувшие кораблики.
– Ты-то сама как? – спросил Пирс, буквально падая на стул, когда новенький красный автомобиль Бигглов отчалил в сторону больницы. – Тебя не задело?
– Нет, – глухо ответила Тина, добавляя про себя: «А жаль».
Она забралась в то же самое кресло – и тоже с ногами. Чувство вины душило, как железное кольцо на горле. Сейчас она бы с радостью поменялась местами с Амандой, забрала себе весь её ужас и ожоги.
«Это из-за меня».
Знание, не подкреплённое ничем, кроме смутных предчувствий, ощущалось как нечто абсолютное. Надпись, огненными буквами высеченная на стене библиотеки: ну, признайся, хорошая девочка, ты ведь рада?
– Точно? У тебя кеды мокрые…
– Переживу, – хлюпнула носом Тина. И – вывалила на Пирса слова, которые жгли изнутри: – Я никогда, никогда не хотела, чтобы с ней что-нибудь случилось!
– Знаю, Тин-Тин.
– Даже когда мы ссорились. Я просто хотела, чтоб она заткнулась, а не… не так.
– Всё хорошо, – тихо произнёс Пирс и положил ей руку на поясницу – не нахально, как он всегда лапал женщин, а бережно, точно прикасаясь к книге. – Вы поругались перед тем, как это случилось? – Тина молча кивнула, так яростно, что стукнулась подбородком о колено. – Бедная овечка… Слушай, иди-ка ты домой. Мне надо дождаться клининговую службу, а ты ступай. Я попрошу, чтоб тебя кто-нибудь проводил.