Входная дверь вдруг заскрипела надрывно – так, словно кто-то вытягивал на разрыв металлический каркас. Пирс выронил очки; Тина вскочила и метнулась к стойке, машинально схватив что-то тяжёлое с реставраторского стола.
Через всю библиотеку тянулась цепочка следов – отпечатков массивных милитаристских ботинок.
– Что за… Эдгар По? – глянул через её плечо Пирс, проглотив неинтеллигентно крепкое словцо. – Это что, грязь?
Дверь была распахнута настежь. Дождь всё ещё лениво моросил, и порывы ветра перехлёстывали его через порог, как шёлковую занавеску.
– Не знаю, – откликнулась Тина и наконец положила на стойку облезлый красный топорик. – Но лучше убрать это поскорее. У нас ведь были тряпка и ведро?.. И откуда у тебя топор на рабочем месте?
– С пожарного щита, – рассеянно ответил Пирс. – Тяжёлый, гладкий, самое то для пресса. Теперь думаю, может, из дома притащить что-нибудь побольше? На всякий случай.
Грязь оказалась густой, липкой и чёрной, как мазут. Она плохо оттиралась и пахла мокрой газетой пополам с ржавым металлом и дохлятиной. Тряпку Тина потом выбросила, а руки долго отмывала в реставраторской, пока не заболела кожа.
К вечеру небо немного расчистилось. От земли поднимался пар – следующий день обещал быть жарким. В розоватом закатном свете всё казалось нереальным, частью сна или фата-морганы. Горожане, одуревшие от вынужденного заточения в четырёх стенах, выбрались на улицы: парочки обсиживали мокрые скамьи, кто-то фотографировал дрожащие в паутине капли воды, кто-то – пламенеющий запад, молодые мамочки болтали по телефону и друг с другом, пока дорвавшиеся до свободы детки с гиканьем носились по игровой площадке у карусели.
У реки двое длинноногих, коротко стриженных подростков сражались в бадминтон. Воланчик улетел в воду; волна плеснула и вынесла его на берег, но, кроме Тины, никто этого не заметил.
– Кафе? Напротив участка, серьёзно? – Пирс не поверил глазам и даже остановился посреди улицы. – Я думал, ты пошутила.
– А на втором этаже живёт мисс Рошетт, дом вообще-то ей и принадлежит, – добила его Тина и потянула за рукав: – Идём. Я тебя познакомлю с самым потрясающим кофе в Лоундейле, а может, и в целом графстве.
Почти все столики были заняты – полицейскими, среди которых она узнала только великана Кида, влюблёнными, школьниками. В углу собрался целый клуб изысканных пожилых леди, возглавляемых мисс Рошетт; они так азартно резались в карты, что дрожали и звякали чашки, высокие прозрачные с латте и маленькие изящные с чаем. Парень в толстовке с капюшоном сидел на своём любимом месте, полностью погружённый в чтение кровавого детектива тридцатилетней давности с полуголой красоткой на обложке. Тина совсем было отчаялась найти свободное место, когда заметила у окна, за столом на шестерых, встрёпанную шевелюру Уиллоу.