– Они что, уже здесь?
– Да, приехали раньше. Полчаса назад. Ждут в кабинете.
Зара поставила стакан:
– Тогда, думаю, не стоит заставлять их ждать. Полагаю, они здесь тоже не надолго.
У Хэлен была невероятная способность меняться в лице, ничуть не меняя его выражения. Просто в какой-то момент вы замечали, что её дружеская радостная улыбка – не более чем маска, скрывающая коварный расчётливый ум.
– Разумеется, милая. Если ты готова, можем идти. – Она залпом допила свой мартини. – Я зайду вместе с тобой. Ты не против?
Зара пожала плечами:
– Это ведь твой дом.
В ту часть дома, где обсуждались дела, просто так зайти никто не мог. Пройдя несколько гостевых комнат, они углубились в коридор, который заканчивался дверью со сканерным замком. Хэлен приложила к нему ладонь, и дверь бесшумно открылась. Они вошли, и дальше был ещё один коридор, который заканчивался одной единственной дверью из красного дерева, почти сливавшейся со стенами. Хэлен открыла её и первым, кого увидела Зара был Алонзо. Чуть старше, чем она помнила его с их последней встречи.
Джина Дэльгадо стояла спиной к двери, и Зара не сразу поняла, что мексиканка листает книгу.
– Зарита! – Алонзо расплылся в улыбке. Он положил сигару и встал. – Рад тебя видеть, дорогая!
– Ты всё такой же здоровяк, – ответила Зара.
Они обнялись.
Джина повернулась к ним, отводя глаза от книги. Типичная мексиканская аристократка с орлиным носом и волосами, забранными в пучок.
– Что читаешь, Джина? – поинтересовалась Зара.
– Это Ромео и Джульетта, – ответила Джина. – Странно, я думала, здесь только юридическая литература.
– Я ведь не юрист, – возразила Хэлен.
Джина оглядела полки:
– У тебя здесь одна беллетристика. Это как-то не характерно для рабочего кабинета. – Джина захлопнула томик и отложила его. – Перечитала сцену, в которой они покончили с собой.
– Я не знала, что ты любишь Шекспира, – сказала Зара.
– Тэресита его любила. Я терпеть не могу. Фильмы по его произведениям мне нравятся, но читать Шекспира скучно. Сонеты не в счёт. На бумаге все его трагедии – бездушная преснятина.