Мы сели обратно по машинам и поехали дальше, осталось совсем немного. Через десять минут, мы уже могли увидеть забор огораживающий территорию ЧЗО. Мы решили заночевать прямо здесь, на втором километре от границы, отдохнуть и продумать планы.
– Итак, парни, наш план на завтра-послезавтра – занять ЧЗО, и в частности Припять, как абсолютную базу. После этого мы возможно пойдём на Киев. Доброй ночи всем!
Все начали расходится по своим палаткам, в том числе и я. Лег, и сразу же уснул.
– Подъём, парни, подъём, нас ждут великие дела! Мы идём гулять в Припять, кто мечтал повторить Сталкер в реальности? Сейчас мы этим и займёмся! Только попытайтесь не поймать пару маслин, окей парни? За Пахана!
Мы поехали к КПП. Доехав, мы на удивление увидели, что все шесть человек охраны там были девушки. Мы просто не могли поверить, в то, что видели. Там на столько уже людей не хватает, что ставят девушек нести службу в армии и охранять сверхважный объект. На ещё большее удивление, там никто не пытался по нам стрелять, только аккуратно смотрели.
– Огонь открываем только ответный, но оружие держите готовым. Я пойду на разведку. Я вышел из БТРа и подошел к охранницам. Здравия желаю, разрешите пройти на территорию Чернобыльской Зоны Отчуждения.
– Ишь ты какой наглый! Нет, может быть ещё бы и пропустили, но с нами так разговаривать, теперь вы сможете пройти туда, только через наши трупы. Все, пошёл отсюда, немощь.
В коморке КПП я услышал плач, немедля, я рванул туда через всю толпу этих фемок. Там стояло две солдатки и утешали какого-то младенца.
– Через трупы вас?! Ну так получите! Я выхватил младенца из рук солдатки и толкнул её в стену, да это какой-то фемский батальон! Я достал нож.
– Эй, смотри! И на глазах одной из них перерезал младенцу горло.
– Неееееееет! Она заплакала. На секунду мне даже стало её жалко, но я быстро отбросил это, вместе с мертвым младенцем.
– Вы же, Украинцы, можете понять что-то, только через язык насилия, на котором и общаетесь. Даже когда вас просят о пощаде, вы нападаете на мирных жителей, убиваете всех, ни жалеете никого, ни стариков, ни женщин, ни детей. Так почему должны жалеть вас? Я подставил нож к её горлу. На улицу, пошла. Она закивала головой и встала.
На улице всю охрану уже поставили на колени, а трое из них уже лежали в луже крови. Я поставил и эту в один ряд с остальными.