– Ты говоришь, как полицейский. Словно в чем-то ее подозреваешь. Мне она знакома, этого достаточно.
– Мам. Мы живем в этом ЖК десять лет. Я знаю всех соседей по дому, помню участковых, бывших и настоящего, в каких домах кто сидел или сидит, и по каким статьям. Твоя приятельница взялась ниоткуда, и вдруг вы вместе гуляете и ходите по магазинам. Не говоришь мне имя, возраст и адрес. Мне подозрительно, что ты ее от меня скрываешь уже полгода. Ты же знаешь, где я работаю. Родственники у таких, как я, всегда под пристальным вниманием преступного элемента.
Мать засмеялась.
– А сейчас ты говоришь, как в старых фильмах. Преступный элемент! Так давно никто не выражается.
– Я выражаюсь так, как мой начальник. А он потомственный мент. И не уводи разговор в сторону. Когда и где?
– Ты опоздаешь.
– Мы еще вернемся к этой теме!
Марк торопливо чмокнул мать и выскочил во двор.
В подземном гараже Марку приветливо мигнул «Харлей Дэвидсон Спортстер». Рядом ждала верная черная Нива Легенда с прокачанным движком. Ниву Марк водил уже около пяти лет, а харлея приобрел у друга Женьки в мотосервисе этой весной – мотоцикл тому продали после аварии на запчасти. Марк взял кредит, и Женька, провозившись целую зиму, смог железного коня восстановить. Красавец «Спортстер» теперь принадлежал Марку, служил верой и правдой и был предметом черной зависти сослуживцев.
Мощно взревев, харлей выехал из гаража, мигнул, здороваясь, знакомому охраннику и, попетляв по дворикам, вырулил на дорогу к пропускному пункту на платное шоссе. У транспондера Марк приложил к считывающему устройству куар-татуировку, выбитую на внутренней стороне предплечья рядом с вживленным чипом личности, и уже не сдерживая скорости, помчался в Москву.
Он гнал по полупустой магистрали и думал о матери и ее подруге. Позавчерашний труп никак не выходил из головы. Жертвы сами открыли дверь, даже заранее приготовили коньяк, случайному визитеру такое не предлагают, значит, это был кто-то знакомый, с кем хотелось посидеть и не торопясь поговорить. И почему мама, обычно такая неконфликтная, вдруг уперлась и не хочет, чтобы сын и подруга познакомились? Или не подруга? А поклонник? Какой-нибудь стареющий козел, которому нужна будет в будущем добрая и ласковая сиделка, чтобы выносить за ним горшки и стирать воняющиепортки?