– Попался, попался он, госпожа Родери! Я ещё вчера усомнился – как это так, Байрэс заявляет, что неделю из дома не выходил, а в спаленке у него книжонка новая. В глаза мне бросилась, потому как правнучка моя все уши о ней прожужжала. Роман в стихах, я-то в этом не разбираюсь, а она месяц причитала, что продавать будут в одном-единственном месте Лэргалла – в Бальмонде. Позавчера она и ходила за новинкой, пришла поздно вечером, к сердцу прижимая, словно драгоценность какую, – вот, прадéда, добыла, несколько часов в очереди стояла! Я, как домой вернулся, проверил – та же книжечка! С утра помчался в особняк Сарьэна, слуг опросил – может, кто сыну поспособствовал, отстоял за него положенное? Те только посмеялись – старый господин запрещал по идиотским прихотям деток прислугу гонять. Получается, господин Байрэс сам из дома отлучался, а сказать не сказал. Почему? В книжный магазин сходить не преступление. Отправил туда двоих людей потолковее, со снимками. Опознали, голубчика! И продавец, и его помощник. А главное, сообщили, что он был не один! С ним второй господин рядом находился, в плащ с головы до ног закутан. Не иначе наш маг!
Благодарно киваю. Нет, вина Байрэса не очевидна, но ложь есть ложь.
– Госпожа Родери! – появляется Эрмен с сияющим лицом. – Зацепка! Старшего сына Сарьэна видели вечером накануне убийства в гостинице «Уютный уголок» на западной окраине! Совсем рядом с Грошовым кварталом. Наврал нам, господин театрал, однако!
– Прекрасно, господин Наригер, – довольно потираю руки, – свидетели надёжные?
– Хозяин гостиницы и охранник. Опознали снимок – господин Пигрон приходил в восьмом часу, поднялся в третий номер, а ушёл уже около полуночи. В третьем номере проживал некий Сáмирек Вéллспа. Двойная «эл»! Маг! Утром исчез, а́дреса не оставил.
Хмурюсь. В маленьких гостиницах до сих пор нарушают закон, селят без документов – оплату вперёд возьмут, и достаточно.
– Выпишите владельцу штраф, господин Наригер. Двойной. Потом покажите и добавьте: за честность и помощь следствию кладём его в сейф, поймаем опять – оплатит и этот, и следующий – в тройном размере.
Вейкеч согласно кряхтит.
Итак: задать вопрос деткам в лоб? Или сразу предоставить свидетелей? Или же сначала первое, а потом второе? По тому, как люди до последнего отрицают очевидное, тоже можно многое понять.