– И до срыва, – усмехнулся он, кивая на ее руку, все еще сжимающую смартфон.
Анна села, скинула пиджак на спинку стула и сделала глоток вина.
– На Камчатке, кстати, всего +16.
– Отлично. Меньше духоты, больше свежего воздуха. Я уже мечтаю.
Они оба рассмеялись, еще не зная, что через несколько недель будут стоять на берегу океана, вглядываясь в горизонт, где вулканы касаются облаков. И что там, на краю света, начнется их совершенно другая жизнь.
Самолет заскрипел шасси о бетонную полосу, и Анна едва заметно вздрогнула. Не от страха – от усталости и напряжения последних недель. За восемь часов перелета она чувствовала себя так, словно готовила не презентацию, а грузила контейнеры с красной икрой.
Она провела ладонью по лицу, делая глубокий вдох. Артем, сидевший у иллюминатора, повернулся к ней, глаза горели, как у ребенка:
– Смотри, вулканы! – сказал он шепотом, полным восторга.
Анна взглянула в окно. Сквозь прорехи в облаках виднелись вулканы – огромные, черно-серые, со снежными пятнами, словно седина на висках. Они казались величественными и чуть пугающими, как стражи у края земли.
– Красиво, – сказала она устало. – Но на вид уже холодно.
– Холодно – это хорошо, – отозвался Артем. – Здесь хотя бы никто не толкается локтями.
Они сошли по трапу, и прохладный воздух обдал их свежестью и легкой сыростью. На электронном табло над выходом мерцали цифры: +13°С. После московской жары августовская Камчатка ощущалась почти как поздняя осень.
Анна подняла воротник пальто, оглядываясь.
Аэропорт Елизово встречал их пространством, в котором хотелось говорить шепотом. Высокие стеклянные стены, много воздуха и света, бетонные поверхности с теплым серым отливом. Все казалось минималистичным, сдержанным, и в то же время – величественным. Ни одной лишней детали.
– Офигеть… – прошептал Артем, останавливаясь посреди зала. – Посмотри, какая геометрия. Какая простота. Это же Сильвестрин во всей красе.
Он провел рукой по гладкой бетонной стене.
– Тут все как будто сделано, чтобы человек чувствовал себя частью природы, а не в клетке. Эти материалы, свет… Это словно камень, который шлифовали ветром и дождем тысячи лет.
Анна крутила головой, отмечая про себя детали.
– Похоже на музей современного искусства, – сказала она. Она вдохнула. В воздухе витал едва уловимый запах моря, соли и чего-то свежего, будто утренний бриз.