Вместо ответа та, наконец, пришла в себя и возмущенно спросила:
– Кто вы и что тут делаете?!
Тайком она ущипнула себя под одеялом за ногу, чтобы убедиться: не спит!
– Прости, что без предупреждения, но разгномление личности – штука коварная, – развел крохотными ручками Док. – Всегда нападает внезапно.
– Разгно… что? – не поняла Кристин.
– Недуг такой. Поражает тонкую душевную организацию творческих людей. Приводит к мучительной потере вдохновения, а при отсутствии должного лечения – к затяжному творческому кризису, – как по учебнику, ответил еще один гном, вылезший из-под одеяла Кристин (!). – Соня, – зевая, представился он, одергивая на себе тот же по крою, но фиолетовый наряд.
– И много вас тут?
Кристин по-прежнему не верила своим глазам, поэтому вытянула руку и легонько ткнула пальцем в пухленькое плечо Сони.
– Семеро, – сонно поежился тот.
– Семеро?! – Кристин обшарила спальню округлившимися глазами.
– Док, Ворчун, Соня, Чихун, Тихоня, Простак и я, Весельчак, – ответил из угла комнаты еще один трехлетний дедуля с озорной улыбкой и блестящими глазками.
Пока он называл имена, из-за мебели повыходили и остальные гномы в красных колпаках и разноцветных костюмчиках. Полурослики с лицами «печеное яблочко», они напоминали коренастых пухляшей, как в рекламе знаменитого молочного шоколада с изюмом и орешками. А еще рвали в клочья все шаблоны реальности Кристин!
– И что вы все тут делаете? – она плотнее закуталась в одеяло.
– Прибыли лечить тебя, – ответил Весельчак.
– От чего?
– От разгномления.
– Я, что, заболела? – испугалась Кристин.
– А разве ты не забросила книгу, потому что не можешь выдавить из себя ни слова? – вместо ответа поинтересовался Док.
Услышав это, Кристин поджала губы. Увы, так и было. Недавно она, начинающая писательница, добралась до первого пит-стопа и надолго там застряла. Наполовину готовая рукопись уже несколько месяцев пылилась в памяти компьютера и не вызывала у Кристин ничего, кроме раздражения. Много раз та открывала черновик с намерением сделать хоть что-то, но тщетно. Буквы в слова, увы и ах, не складывались.
– Так это из-за раздроб… разкрот… – споткнулась Кристин.
– Разгномления, – зевнув, подсказал Соня.
– Ты съела отравленное яблоко внутреннего раздора… – робко начал Тихоня.
– …а потом превратила свою писательскую жизнь в хрустальный гроб, – подхватил Простак. – Снаружи выглядит неплохо, но жизни ноль!