– Да пойми же! Не могу я жить в несвободе! И дом у меня свой есть, и командовать другими не хочу. Талант мой угаснет тут. Мне нужно уединение, природа. Среди такого количества людей я траву не услышу, с растениями целебными связь потеряю и лечить никого не смогу.
– А вдруг… – опустил голову Робер, – когда ты уйдёшь, я вред Роману причиню?
– А ты не пей вина столько, – ответила Хельга. – В тебе злость когда просыпается? Когда вина обопьёшься, соображать перестаёшь и себя контролировать не можешь. Представь, что живёт в тебе змей злой, и пока ты его не кормишь – у него сил и нету. А как только вино пить начинаешь, да так, что в глазах мутнеет и стоять на ногах не можешь, – так и всё, нет тебя. Вместо тебя это чудище. Руками твоими двигает и пакости изо рта изрыгает…
– А как не пить-то? Как о Софи подумаю, так такая дыра в душе открывается, столько боли там, что кажется, и я лягу и умру. А вино выпью, так и отпускает чуть-чуть.
– Отпускает, пока пьёшь. А утром вспомни как?
– Ещё хуже, – признал граф.
– Конечно, хуже. А если ещё и сыну вред причинишь пьяным, так вообще себя не простишь никогда. Вот тогда и правда останется только ложиться да помирать.
– А что делать-то, когда и без вина плохо, и с вином ещё хуже?
– Попрощаться и отпустить жену. Я тебе помогу. Через неделю будет осеннее солнцестояние. Самое время для того, чтобы общаться с мёртвыми. Тогда и совершим обряд. Но ты должен пообещать, что после меня отпустишь, – Хельга умудрилась выразить свою просьбу тоном, не подразумевающим возражения.
– Если это поможет…
Накануне осеннего Солнцестояния Хельга собрала нужные травы для графа и приготовила отвар. Сама не пила – ей было достаточно бросить щепотку сушёного клевера в костёр – и её дар ясновидения усиливался. В полночь разбудила Робера, напоила его отваром, и они отправились на холм к востоку от замка.
Хельга нашла местечко, с которого удобно будет видеть восход. Быстро разожгла костёр – нужно всё успеть до первых лучей солнца.
– Сейчас, – сказала она графу, – я совершу ритуал – позову душу твоей супруги.
Робер хотел что-то спросить, но Хельга остановила его жестом.
– Ты не сможешь её вернуть, не сможешь к ней прикоснуться – это невозможно. Но у тебя будет шанс сказать ей всё, что важно сказать. Ты сможешь попрощаться и отпустить её. Пока ты так скорбишь, её душа не обретёт покой и не пойдёт на перерождение. Не держи, не мучай себя и её. Сейчас тебе нужно прекратить всё это. Отпустив её, ты сможешь начать новую жизнь! Ты сможешь достойно вырастить сына!