Из кухни головокружительно пахло. Перед тем, как бежать на автостанцию за Диной, Колька помогал маме лепить котлеты, и теперь они, судя по аромату, были почти готовы.
Дверь кабинета приоткрылась, и отец выглянул в гостиную. Длинные волосы он убрал в хвост, а подбородок был чисто выбрит – видимо, по случаю пятницы.
– Пришли?.. – Игорь осекся на полуслове, когда увидел, что Колька один.
Колька понял, что ноги едва его держат, и разозлился. Он не на уроке, в конце концов, он не перед злобной Карцеровной или одноклассниками. Он дома, черт подери. Нужно положиться на предков, они помогут, они сейчас всё разрулят, нужно только сказать!
– Дины нет, па. – Губы слушались плохо, но он сказал это вслух: – Я думаю, что-то произошло. Что-то… нехорошее.
В глазах отца промелькнуло непонятное выражение. Будто он хочет что-то сказать, но медлит и не может подобрать правильных слов. Наконец Игорь быстро махнул рукой – мол, сейчас, – повернулся и скрылся в кабинете. Через мгновение музыка смолкла. Игорь вернулся. Колька заметил, что он нервным движением поправляет хвост, подталкивая волосы ближе к резинке – папа делал это всякий раз, будучи озадаченным или расстроенным. Мама обычно сердилась и говорила, что к концу рабочего дня голова Игоря начинает напоминать гнездо с торчащими во все стороны патлами, а ей потом приходится вычесывать ему колтуны.
Игорь обнял Кольку за плечи.
Колька услышал торопливые шаги, и на пороге возникла Алиса.
У Кольки тепло заныло в груди при взгляде на маму: такой хрупкой и безмятежной показалась она ему в тот момент. Длинные светлые волосы уложены высоко на затылке, рукава платья закатаны до локтей. Несмотря на то, что Алиса провела последние пару часов у плиты, она напоминала принцессу на светском приеме. Даже случайно выбившаяся прядь волос выглядела изящно закрученным – к месту – локоном.
Алиса вытирала мокрые руки о льняной передник с вышитыми маками. С кухни доносилось многоголосое шкворчание – симфония пятничного ужина. Это тоже музыка, как у папы в кабинете, мелькнуло в голове у Кольки. Он не сомневался в том, что на плите в кастрюле булькает молодая картошка, а мама наверняка прямо сейчас мелко рубила укроп и прочую свежую зелень – вон, травинка прилипла к ладони.
Кольке захотелось разреветься от обиды на то, что такой восхитительный вечер сейчас превратится черт знает во что. Уже превратился. И это мгновение – с симфонией котлет – как бы хотелось его продлить, поставить на паузу.