Когда Чарльз получил свою долю наследства после смерти родителей, они переехали в Лондон, где он открыл свою скобяную лавку. Как и тысячи других переселенцев, они еле-еле держались на плаву. Снова и снова подобные им – нагруженные тяжёлыми тюками, многодетные, стекались в город за лучшей жизнью, но Лондон отвергал их, ввергая в ещё большую нищету, чем та, из которой они вышли.
Большой семье Сиддаллов приходилось трудиться и день и ночь, а скобяная лавка едва прикрывала расходы. Это беспокоило Элеонору, ведь, в глубине души Золотой Телец был для неё гораздо притягательнее Бога, которому Элеонор, как усердная прихожанка, ходила к заутрене каждую субботу.
Старшие сыновья работали вместе с отцом, младшим тоже давались обязанности, но попроще. Только один – Чарли, большую часть времени проводил в постели, медленно угасая от лёгочной болезни. Дочери, как и их мать, занимались пошивом одежды: кто на дому, а кто – в лавке, как Элизабет.
В семье Сидаллов день был посвящен труду. Только к вечеру, все домочадцы собирались за нехитрым ужином. Поблагодарив Бога, они принимались за трапезу. Иногда за столом велись долгие беседы, а порой все были настолько уставшими, что ужин проходил в полном молчании. Тем не менее, вечернее время было самым любимым для семейства.
После ужина, Сидаллы отдыхали. И в этот раз, Чарльз, по своему обыкновению, небрежно развалился в кресле у печи и закурил трубку. Кресло было потёртым, табак – не самого лучшего качества, но Чарльз отнюдь не был привередлив. Он блаженно прислушивался к собственному чувству сытости: ласково и лениво его мысли обращались к жене – надо же, какой вкусный цыпленок был сегодня на ужин! Элеонор сидела поодаль, с шитьём, лицо её было сосредоточено: она не успела закончить дневную работу и теперь спешила скорее покончить с делами и отдохнуть. Старший сын – Джеймс отправился в ближайший кабак, чтобы пропустить там стаканчик-другой: его страсть к горячительным напиткам в последнее время вызывала беспокойство. Средний сын – Генри принялся за чтение. Младший, Чарли, перешёл в спальню, даже сытный ужин не смог вернуть румянец на его щёки. Элизабет домывала посуду на кухне, а младшая дочь – четырнадцатилетняя Клара наливала всем вечерний чай. Не хватало старшей – двадцатидвухлетняя Лидия всего три месяца назад покинула отчий кров. Теперь она жила на Флит-Стрит с мужем – молодым юристом Джозефом Уиллером. Его семья поначалу ничего не желала слышать о девушке из рабочего класса, но постепенно ее веселый нрав и деловитость одержали победу. Теперь Лидия, была редким гостем на Ковент-Гарден, и Сидаллы очень по ней скучали. Особенно Элизабет. Среди всех сестер и братьев только Лидия и, пожалуй, Генри были ее близки.