– Андрей Викторович, я хотел поблагодарить вас. Помните, как в девяносто седьмом я чуть не бросил диссертацию? Говорил, что всё бессмысленно, наука в России умерла, надо валить за границу…
Семёнов помнил. Тогда он долго говорил с Денисом, объяснял, что наука – это не деньги и не карьера, а возможность оставить после себя маленький, но прочный камешек в фундаменте человеческого знания. Пафосно получалось, но искренне.
– Так вот, – продолжал Денис, – недавно читал статью в «Nature», там ссылались на нашу совместную работу по легированию кремния редкоземельными элементами. Десять цитирований! Представляете, через двадцать лет кто-то в Японии или Америке пользуется тем, что мы тогда «намудрили».
Семёнов кивнул. Да, он понимал. Более того, он знал – это и есть настоящее бессмертие учёного. Не слава, не памятники, а тот факт, что твоя мысль продолжает жить и работать в трудах других людей. Эстафета, передаваемая из рук в руки.
После ухода Дениса Семёнов долго смотрел в окно. За стеклом падал первый снег, хлопья таяли, едва коснувшись асфальта. Но каждая снежинка была уникальна, неповторима, даже если её никто не замечал.
Он думал о своих студентах – сколько их было за эти годы? Сотни, наверное. Большинство имён стёрлись из памяти, но что-то от каждой встречи наверняка осталось. Не только знания – их можно получить из книг. Манера мыслить, подходить к проблеме, не сдаваться перед трудностями. Это передавалось невербально, от человека к человеку, как культурный код.