Приехав домой, с удовольствием скинула каблуки и тесное платье, приняла душ и облачилась в невесомую шёлковую ночнушку, которую так любил Кир. Из последних сил я боролась со сном, ожидая обещанный мне «десерт» в виде члена законного супруга. Надо ли говорить, что любимый не явился ни через час, ни через три.
Измученная ожиданием и разочарованием от несостоявшихся фантазий, наконец-то разрешила себе закрыть глаза и уснуть. Но теперь сон не шёл, а душу разъедала желчь обиды! Входная дверь хлопнула и Кир вошёл в комнату. Ну прям долбанный Гэндальф, явившийся с первыми лучами солнца!
– Котён, я дома и жажду тебя! – проворковал он, укладываясь рядом и прижимаясь обнажённой кожей. Когда только раздеться успел? Ишь как ему приспичило! Неужели он думал, что будет тусоваться до утра, а я терпеливо ждать его, раздвинув ноги и готовясь обслужить по первому щелчку пальцев?
– Отвали! Я уже сплю! – буркнула сердито и завернулась в одеяло, словно в защитный кокон, лишая супруга доступа к телу. Пожалуй, это был первый раз, когда мы легли спать под разными одеялами, не поцеловав друг друга перед сном.
– Это кто у нас такой хорошенький? – Арина Петровна вместо разминки тютëшкала Юрика.
Я уже привыкла, что окружающие постоянно обращают внимание на моего сына. Ануш даже прикалывала булавку к его одежде, чтобы малыша не сглазили.
– Какой серьёзный молодой человек! – женщина прям светилась от радости. – И удивительно похож на вас, только вот глаза… Папины, да?
– Да! – кивнула и сделала вдох, чтобы успокоиться.
– Значит, вам очень повезло, Машенька! Сразу два красавца есть в вашей жизни.
Сердце, только успокоившись, забилось с новой силой, а на глазах выступили непрошенные слёзы. Мне казалось, что я научилась сдерживать свои эмоции, но порой это было выше моих сил.
– Ой, я что-то не то сказала? – улыбка сползла с её губ, а на лице теперь читалось искреннее беспокойство.
Я не позволяла себе рассказывать кому-либо про Влада: спокойно снесла вопли матери о том, что ей не нужен нагулянный вне брака безотцовщина; вытерпела расспросы сердобольной Ануш. Даже запретила лучшей подруге Тане поднимать эту тему. Но сейчас мне было необходимо поговорить хоть с кем-то. Груз, который я носила в душе, был готов придавить меня своей тяжестью так, что вдоха не сделать. Физически ощутила, как горят спазмированные лёгкие, требуя хоть глоток кислорода.