Ложные ощущения.
Саша выскочила на крыльцо, подальше от этих мыслей, и даже не стала застегивать куртку. Хотелось впитать вечерний ветер – ледяной, но все равно несущий весну. Глубоко вдохнув, она сбежала по ступеням и увидела, что Аринина машинка уже ждет на парковке. Саша влезла на переднее сиденье, и Арина, не здороваясь, тронулась с места.
– Ну ты и копуша! Времени видела сколько? Я почти двадцать минут тебя жду.
– Ой… прости, – весело отозвалась Саша, даже не глядя на часы.
– Приедем ровно к началу, – предупредила Арина. – И ехать будем быстро. Так что не пищи и давай пристегнись.
Саша послушно пристегнулась.
– Слушай, а почему ты решила пойти?
– Считай, в рамках поддержки тебя, – ответила Арина, шаря в бардачке. – Помоги-ка… Там где-то конфеты.
Саша вытащила из пыльного, с крошками и бумажками бардачка горсть ирисок.
– Ты в «Шоколаднице» какая-то совсем кислая была. А сегодня еще группу свою снесла. Я подумала, тебя очередная волна зависти и депресняка накрыла, – добавила Арина. – Разверни мне.
Саша развернула фантик. Что ж. Ладно, пускай Арина считает, что это действительно волна депресняка. Ох, вот бы так и было. Но увы.
Увы.
Увы.
Внутри вновь начала подниматься тьма – несмотря на дорогу, скорость и концерт впереди. Клубиться, путаться, оплетать пузырьки счастья.
Отвратительный мерзкий страх.
Я зажму тебе рот. Ладонью. Это добавляет эстетики.
Сашу передернуло, и она сунула Арине конфету.
– Ты чего?
– Тошнит, – буркнула Саша, сосредоточенно вглядываясь в дорогу.
Кажется, это было очень глупым решением – ехать на концерт. Кажется, это вообще очень, очень глупо – быть такой беспечной.
А потом я отрежу твою левую косу и сделаю из нее кляп.
* * *
В «Птичке за поворотом» было прохладно, сумрачно и уютно. Саша бывала в этом клубе и раньше, как-то раз даже заглядывали сюда с Колей: выпили чаю, поговорили о теории вероятности и ушли. Коля проводил ее до общаги, дежурно кивнул. Исчез в сумерках – домой он возвращался не позже десяти, железно. Это было еще в ту пору, когда они не целовались на заднем крыльце общаги. Впрочем, «целовались» – громко сказано; возможно, поцелуями это можно было назвать только в воображении. В Колином воображении.
Правда, несмотря на тот скучный и не особенно теплый вечер, в «Птичке» Саше понравилось: тесно расставленные столы, стены, оформленные так, что казалось, будто ты сидишь на поляне в лесу, а лампочки на столах – крохотные светляки, вокруг которых гуще и гуще сходится тьма, но от этого только еще уютней. Впрочем, в этот раз теснота и тьма нравилась Саше далеко не по причине уюта. Столы стоят тесно – значит, никто не подберется к ней незамеченным; в зале темно – значит, разглядеть ее тоже будет не так-то просто.