ПЕНСИОНЕРЫ
Кларк, бро, хватит так убиваться! В нашем возрасте и с обычным зрением проблемы, не то что с рентгеновским.
У меня самого… С паутиной… Осечки через раз. С прыжками завязал…
А ты летаешь!
Ничё не разучился! Давай прям щас, с крыши! Я пиво подержу.
Покажи им, Кларк!
Уииииии!
Fuck…
FUCK!
Кларк?
УБЕЖИЩЕ
Людмила спустилась в подвал, где уже семь лет укрывала партизана от врагов. Она накормила его, разделась, и он привычно отблагодарил её.
Людмила заперла подвал на ключ («вдруг облава»), поднялась в гостиную, охнула и, пошатнувшись, упала. Инфаркт.
Тело её через месяц нашёл племянник – он заехал поздравить тётю с пятилетием окончания войны.
ЧЕРТИ
– Мама, это черти?
– Да, доченька. Не смотри на них.
– А папа сказал, что чертей нет… Мама, мне больно дышать!
– И мне больно. Давай, обниму тебя… Скоро пойдём к папе. Не плачь.
За прочным стеклом стояли черти в военной форме, внимательно смотрели на маму с дочкой, что-то писали в маленькие книжечки.
КРУЖКА С ПОРТРЕТОМ ЛАВКРАФТА
Друзья подарили кружку с портретом Лавкрафта.
Ничего не подозревая, я заварил
(неописуемо крепкого)
чаю.
Комната наполнилась видениями. В окно вползал клубящийся мрак. Стучали копытца. Отвратительное лицо ухмылялось в мешанине щупалец. Вздымалась и опадала протоплазма, сверкая мириадами глаз.
Нечеловеческим эхом прокатилось в голове: – «Пиши о нас!»
– «И пиши хорошо!» – проблеяла коза.
АНЖЕЛА, ЖИВИ
Анжела останавливается перед дверью, поправляет костюм, набирает воздух. Она решительна и сосредоточена.
Нельзя облажаться, нельзя повторить судьбу неопытной предшественницы (все видели тот жуткий ролик в сети). Нужно сразу показать силу, ведь за дверью – три десятка агрессивных, безжалостных созданий, которые разорвут за малейшую ошибку.
– Здравствуйте, садитесь, – говорит Анжела, входя в класс.
ОТНОШЕНИЯ
Первый «звоночек» – она перестала разговаривать со мной. Не брала телефон. Когда я приходил, просто лежала на кровати с обиженным видом, равнодушная, холодная.
Да, у меня много работы – ради неё же, чёрт возьми!
Второй «звоночек» – она запустила себя, стала плохо пахнуть. И лишь когда из неё полезли черви, я всё понял…