Чувствуя себя сыщиком, Энди быстро перебрал тетради и бумаги в столе. Почему-то в фильмах о детективах те всегда просматривали вещи именно так – быстрыми, немного неряшливыми движениями, особо не вглядываясь в то, что листают… После стола – шкаф. Тут ему пришлось задержаться, внимательно листая папку с документами. Ничего. Три паспорта, свидетельства о рождении, в которых Марго указана как мать, медкарты, какие-то документы на дом, целая стопка – по магазину, еще медсправки…
«Ну что?»
«Пока ничего».
«А я что говорил? – Ликс зевнул. – Заканчивай, детектив. Мне скучно».
Энди не ответил. Цокнул языком и, сунув папку в шкаф, повернулся на пятках. Ну так не интересно. А может, тайник? Под половицей (кстати, что такое половица? Марго точно знает, в ее молодости ими сто процентов пользовались)? Под матрасом? Взгляд его упал на тумбочку у кровати. Банально, но… прикроватная тумбочка – вещь сама по себе почему-то интимная, в которую вряд ли станут совать любопытные носы даже близнецы… Но раз уж такой случай, Энди уверенно направился к ней, оглянувшись, впрочем, разок на дверь. В верхнем ящике – крема, пара фотографий с Вульфом и одна – их с Феликсом, зарядка для телефона… Нижний ящик заело. Энди дернул посильнее, запустил внутрь руки, приподнимая томик стихов – и присвистнул.
«Чего там? – моментально среагировал Ликс. – Надеюсь, ты нашел не то, о чем я…»
«Лучше сам глянь, – перебил Энди. – Одним глазком».
Он вздрогнул, левый глаз закатился – и вернулся зеленым, левая сторона головы выцвела. Ликс проморгался – и пораженно уставился на бумаги, которые Энди аккуратно достал из-под книги.
– Гномы дорогие, – выговорили они вслух.
Наверху лежали свидетельства о рождении, несомненно, их, дата рождения совпадала – но с совершенно другими именами.
– Степан и Владимир Николаевичи, – уголок рта Феликса пополз вверх. Половина лица Энди напротив нахмурилась. Бумаги выглядели так, будто их пару раз рвали – но снова восстанавливали.
– А ты говорил, – пробормотал Энди. Он отложил свидетельства в сторону. – Тут письма.
«Зачитай вслух, если что интересное. Я пошел»
Вдвоем в одном теле всегда было тяжеловато. Энди достал первое письмо из конверта.
«Кто сейчас пишет письма на бумаге? Тут о нас. От какого-то мужчины. Спрашивает, интересуется.»
Все письма были от одного человека, написаны ровным четким почерком. Человека звали Сота – и он был в курсе всего их детства, и близнецы удивлялись, читая пропитанные пониманием и поддержкой строки, в которых он давал Марго советы, рассказывал о своих детях, уверял ее, что она молодец…