С котом, как обычно, всё непросто. Он как молодой Ленин опять пошел своим путем. Кот оборудовал себе изоляционный блок на лоджии. Удаляясь туда после утреннего обхода, кот сидит там безвылазно, занудно сохраняя себе жизнь. Иногда ложится и фальшиво подкатывает глаза, показывая, как он страдает от голода. После обильно ест, театрально справляет нужду, и обратно в блок, отсыпаться от нервов. Мы боимся при нем закашляться – кот стал мнительным. Боюсь, если бы не еда Жанны и моё подхалимское открывание/закрывание двери в его инфекционный бокс, кот точно сдал бы нас властям, наврав что-нибудь ужасное.
А вообще, в глазах кота появилось что-то нездоровое: в одном глазу плещется море, а в другом скачут черти. Нам кажется, что кот хочет от нас уехать. Например, в Абхазию к своему старинному другу котику Армену. Там кот был бы счастлив и обезопашен. Он ел бы сладкие мандарины, ходил бы с Арменом за ручку смотреть на заключенных в питомнике обезьян, любовался бы закатами. Вероятнее всего, кот задумывает остановиться у гостеприимного и простоватого Армена, будучи уверенным, что Армен уступит ему свой диван, а сам уляжется на раскладушечке. Друзья болтали бы о всякой мужской ерунде до рассвета, а утром, закинув через плечо полотенчики, шли бы загорать на пляж, заняв лучшие лежаки и зонтики. По пути кот бы любовался на уходящие в кружевные облака бесконечные ноги молодых туристочек. Армен бы одобрительно кивал коту головой и показывал большой палец передней руки.
А еще кот с удовольствием сходил бы в хороший ресторан кавказской кухни. Надел бы яркий спортивный костюмчик, очки-черепахи на шейной цепочке и сходил бы. Поел бы имеретинский хачапури, отдал бы должное шашлыку по-карски, выпил бы по бокалу “Киндзмараули” и “Боржоми”. Да, конечно, в носу потом щекочет, но немного можно себе позволить…
В общем, кот пребывает в странных мечтах и это очевидно. Как и то, что мы ему надоели. Кот ничего не хочет слушать про карантин и закрытые границы, он принудил Жанну звонить и добиваться для него Абхазии. Ждём развития событий.
В последние дни у нас дома как в “Жестоком романсе”. Все бегают и кричат, как с ума посходили: “Барин приехал, барин приехал!”.
– Какой барин? – спрашиваю я у домашних цыган с подозрением.
– Почитай, целый год ждали, вот какой! – кричат они мне невменяемыми голосами и загружают в бричку музыкальные инструменты.