Следующим шагом после оказания первой помощи был поиск путей к отступлению с островка. Убить клопа дело не хитрое, но так или иначе придется выбираться. А забрав лишнюю жизнь, Вондар лишь омрачил бы свою душу и предал бы идеалы, ради которых забрался в такую опасную даль. Черепаха уплыла, два ее сородича маячили в отдалении: от одного виднелась лишь верхушка панциря, второй выбирался на островок в двух сотнях шагов южнее. Пропустив через себя заряд силы, сделавший тело рыцаря почти что невесомым, Вондар подхватил того на плечо. Клоп как раз заметил чародея, уходящего с его добычей. Состязаться в скорости с насекомым, испокон веков живущим на болотах и в лесах, нечего было и думать. Маг разбежался, прыгнул и одновременно велел камню на большой земле взмыть в воздух. Булыжник оказался под ним тогда, когда он планировал, оттолкнувшись от него, Вондар тяжело опустился на кусок тверди рядом с гатью, промяв мягкую глину. Камень случайным, но удивительным образом обрушился на клопа в тот момент, как насекомое скользило за беглецами. Глухой всплеск, последовавший после обрывистого треска, похоронил хищника. Люди могли спокойно уходить. К Велизарию это относилось в меньшей степени, он не мог стоять на ногах и походил на труп. Однако Вондар по-прежнему ощущал в нем жизнь. Маг решился на опасную «операцию», на кою был способен. Непосредственно исцелять он не умел, зато мог контролировать жидкости. У него возникла мысль воздействовать на кровь паладина и ускорить выход яда. Такая манипуляция ставила под угрозу жизнь магистра, но тот и так балансировал на грани. Он оттащил Велизария на траву дальше от смрада и духоты болот, насколько это позволяло ему время и местность.
Чуть согнутые пальцы чародея опустились на уровень сердца, Вондар услышал его неровное биение. Однако он избавился от малейшей капли страха, чтобы его губительное влияние не испортило сосредоточение. «Нащупал» сосуды, «привязал» кровоток к пальцу и медленно повел отраву к порам кожи. Важно было постоянно сохранять контроль над манипуляцией, ведь малейшая ошибка могла привести к выделению через кожу самой крови. Потеря жидкости и так грозила Велизарию, но на сей случай у мага был припасен сосуд с прохладным еще соком. Вскоре на бледной, покрытой «гусиной кожей» груди воина проступили черно-зеленые капли. Рана, нанесенная жалом клопа, заросла сама по себе спустя несколько минут после ее появления – наверное, таким образом, насекомое сохраняло свой обед в целости. Наконец Велизарий подал признаки жизни: открыл глаза, забегавшие в каком-то ужасе, рот немо хлопал, как у рыбы.