Одной из таких была Умка, которую пожертвовали храму сердобольные прихожане.
В ней было немного от немецкой овчарки, как говорится, «седьмая вода на киселе» – низкого роста, дымчатого окраса, но ума у нее было на двоих!
Умка хорошо поддавалась обучению. Она с легкостью выучила все обычные команды, такие как «сидеть», «рядом», «ко мне», «голос», «место», «фу!», и некоторые специальные, например «чужой!». И вместе с тем была очень доверчивой и любопытной.
Ее будка стояла недалеко от забора. За ней лежала груда старых кирпичей царского времени. Умка, как и другие собаки, была на цепи, и цепь часто обивалась вокруг близко растущей алычи, обдирая кору до желтой влажной древесины. Несмотря на это, дерево плодоносило.
Вокруг будка собаки была окружена толстым слоем глины, который образовала, увесиста цепь – с каждым рывком она, грохоча и звеня, билась о землю, измельчая ее и вздымая клубы пыли. Так образовывалась новая порция, которую потом Умка непреднамеренно придвигала к правой или левой стене своего жилища. Во время дождя он превращался в каток, на нем запросто можно было поскользнуться.
Однажды Умка крепко запуталась в своей цепи. Когда я увидел ее, она была похожа на игрока в «Твистер», не могла пошевелиться и жалобно скулила. Я позвал на помощь Вячеслава Владимировича и дядю Сашу, он жил некоторое время при храме и плотничал.
Так мы втроем стали освобождать Умку. Поскольку животное было сильным, я присел на нее, дядя Саша распутывал цепь, а Вячеслав Владимирович успокаивал ее, обнимая обеими руками за голову: «Ну что ты, Умочка? Хорошая моя! Не бойся! Сейчас мы тебя распутаем!».
Собака, молча, смотрела в глаза дяде Славе и… широким взмахом мокрого языка лизнула его прямо в открытый рот.
Вячеслав Владимирович отпустил ее и стал отплевываться, утирать губы и ругаться: «Вот собака! Тьфу-тьфу! Надо же, а?! Прямо в рот! Ух! Собака!».
Цепь удалось распутать. Счастью Умки не было предела. Она радостно прыгала вокруг нас, вздымая клубы пыли.
Лето в Узбекистане долгое, осень и весна не дождливые – может, пойдет дождь раз-другой, и долго потом еще не будет осадков. Зимы редко бывают холодными. Снег лежит дней двадцать, не более. Земля промерзает не глубоко, но месяцев до двух мерзлота держится.