Быстро разворачиваю руки ладонями к себе, но ногти слишком длинные – с этой стороны тоже видно, что они красные.
– Ольга Александровна.
“Нет, я же выбирала цвет так, чтобы он не напоминал кровь. Вон тот другой – да, прям сильно, а этот совсем нет, он светлее, тон другой”.
– Ольга Александровна!
“А если на солнце, то вообще не похож. Да и не бывает кровь с блестками”.
– Оль…
Вздрагиваю, когда на мои руки ложится тень с солнечными бликами, поднимаю глаза. Олег Максимович уже не у сейфа, он протягивает мне стакан воды. Молча киваю, беру стакан и делаю большой глоток. Ледяная вода шокирует, сковывает горло, на глазах выступаю слезы. Но зато мысли наконец оставляют в покое неудачный маникюр и возвращаются к “здесь и сейчас”.
Допрос у Олега Максимовича был уже третьим за последние пару дней. Собственно, это был даже не допрос, а разговор следователя с коллегой, которая уже несколько раз помогала ему раскрывать непростые дела. Нет, не так. Не то чтобы я прям специально кому-то помогала, судебному эксперту так нельзя, просто выполняла свою работу: проводила независимые экспертизы. И результаты этих экспертиз оказывались полезны подполковнику Олегу Максимовичу Князеву.
Четыре года назад я, окончательно выгорев и разочаровавшись в людях, оставила экспертную деятельность, перебросив всю работу на плечи своей студентки Настеньки. Но совсем уйти из экспертизы не удалось: я продолжала курировать Настеньку, преподавать лингвистическую экспертизу в универе и время от времени все равно ковыряла тексты по просьбе постоянных клиентов, в том числе и для Следственного комитета области, которым и руководил подполковник Князев.
Когда ему на стол положили результаты двух моих допросов, он позвонил мне, извинился за действия подчиненных и вежливо попросил подъехать к нему. И только тогда я поняла, как связаны все те люди, фотографии которых мне показывали до этого, и в чем, собственно дело.
А дело было настолько пугающее и неожиданное, что я впала в ступор и какое-то время разглядывала свою книгу с кровавыми пятнами на обложке, а потом – свои вовсе не кровавого, но красного цвета ногти.
– Полегчало?
Я неуверенно передернула плечами. Отчего тут могло полегчать? Какой-то псих убивает людей и вкладывает им в руки мои книги. Князев серьезно думал, что мне полегчает, когда я это узнаю?