Клим поднял грубый воротник и зашагал быстрее. Он шел почти час, но заборы – высокие, кирпичные, глухие – передавали эстафету один другому. За ними притаился реликтовый лес гигантских котельных труб, высоких и толстых, как колонны карнакского храма (Клим видел их на старой гравюре). Наружные стены цехов обвивали металлические щупальца больших и малых труб и трубочек, урчащих и гудевших время от времени. Все это еще утром так нравилось Климу, теперь же превратилось в чудовище, с упреком смотрящее в спину злыми глазами желтых цеховых окон.
Прошло еще время, пока беглец не услышал цоканье копыт. Из тумана выползла лошадиная пара, тянувшая по рельсам двухэтажный открытый вагон. Извозчик заметил путника и, не сбавляя ход, прокричал:
– Пожалей каблуки, товарищ!
– Кто бы еще позаботился… – грустно пробормотал в ответ Клим, запрыгнул на платформу, прошел между сиденьями и кинул пару монет в карман вознице.
Конка покатилась по Карьерной, улице с неоднозначным философским названием.
Улица Карьерная начиналась в верхней, северной части Симфидора ( город-государство, в котором жил и работал Клим, назывался именно так) и спускалась к морю через центр, площадь Согласия. Карьерная проходила мимо внушительных зданий Совета министров и Государственного Совета, где немало папенькиных сынков и папенькиных же подружек сделали себе неплохую карьеру.
Впрочем, вряд ли улицу назвали в честь этих мотыльков. Хотя… Некоторым из чинуш все же не повезло, и они закончили свою жизнь с закованными ногами на рудниках и карьерах, с которых и начиналась улица.
Вагон – площадку с крышей над головой и несколькими перегородками и сиденьями ¬– продувало со всех сторон. Но Клима знобило не от холода. Хотелось есть, хотелось пить и спать. Выспаться за сотни тревожных ночей.
Вместе с ним ехали четверо мужчин, старик с женщиной и двое человекообразных существ – люсов.
Люсы – крупные, пронырливые организмы с удлиненными физиономиями и маленькими хитрыми глазками. Кто-то уверял, что их называют от сокращенного "люди-крысы" и что у каждого из них под брюками или юбкой спрятан длинный скользкий хвост.
Мужчины лениво болтали, прислонившись к стенке вагона, люсы шушукались между собой, а места напротив старика с женщиной на задней площадке были свободны. Клим обычно стоял в вагоне, но не в этот раз. Он тяжело опустился на сиденье. Криво улыбнулся нахохлившейся даме. Прикрыл на минуту глаза и…