* * *
Феликс нервно тряс ногой и стучал пальцами по металлическому столу, морщась из-за жжения в исцарапанной ладони и неприятного звона наручников, крепко сжимающих его запястья. Прошло всего три минуты, но сейчас они казались вечностью, и он уже не находил себе места от волнения. Когда Феликс попытался выяснить, кто хотел с ним встретиться, всё, чем его удостоили в ответ, – раздражённым вздохом и неохотно брошенным «адвокат». За всё время пребывания в участке он не связывался ни с какими правозащитниками, поэтому было несложно догадаться, что ожидалось одно из двух: либо это будет человек, подосланный Маршалом, либо этот «кто-то» окажется государственным специалистом. Никто не стремился раскрывать детали раньше времени, поэтому ему оставалось лишь слепо верить в то, что кто бы то ни был уже продумал беспроигрышный план и в кратчайшие сроки сможет снять с него все обвинения. Оптимистичный настрой – уже половина дела, не правда ли?
У Феликса не было даже этого.
Мысль о том, что его судьба зависела от Маршала Блэйка, едва ли обнадёживала. Феликс привык полагаться на себя, потому что был абсолютно уверен лишь в одном: доверять другим нельзя. Снова становиться мишенью для ножа – уж увольте. Он хоть и был опытным вором, но на своём тернистом пути шишек набил не мало. Наивные в этом преступном мирке вылетали, как пробки. Здесь каждый был сам за себя, и без по-хорошему жёсткого наставника Феликс бы в нём долго не протянул. Однако, несмотря на всю хаотичность и беззаконие их общего дела, для перестраховки существовали партнёрские правила. Бросив паникующего Феликса на месте преступления, Пират нарушил одно из них: такое допускалось только при исключительных обстоятельствах. Их же ситуация им не соответствовала. По негласному протоколу Пират должен был вывести Феликс за пределы здания и бросить где-нибудь в подворотне, но из страха за собственную шкуру нехило его подставил. Когда же Феликс позвонил ему из участка, чтобы напомнить о кодексе и попросить о помощи, Пират молча бросил трубку. Что от такой крысы, собственно, и следовало ожидать. Феликс нисколько не удивился. Это только в очередной раз доказало, что люди были эгоистичными существами. Их всегда волновали лишь собственные желания, благополучие и выгода. Из этого возникал закономерный вопрос.