Смотри от страха не умри - страница 3

Испугался мальчик, коленки у него затряслись, дыхание перехватило. Первым уроком в этот день как раз английский был. А мальчик не подготовился. Выскочил он из класса, открыл учебник – пока ещё время до урока есть – подучить, а буквы как будто хоровод водят, плывут перед глазами и складываются в «I kill you».

Тут звонок как зазвенит-затрещит! Мальчик вздрогнул.

Вошёл он вместе с остальными в класс, сел за парту – трясётся.

– К доске пойдё-от… – говорит учительница.

У мальчика пот на лбу выступил.

– Пойдё-от… – повторяет учительница.

А у мальчика сердце так и колотится.

– Ты пойдёшь, – учительница посмотрела на него в упор.

Вышел мальчик к доске. Учительница говорит, что надо делать, а он не слышит: в ушах от страха шумит. Учительница повторяет. А в голове лишь «ш-ш-ш!».

«Если ничего не напишу – двойку получу, – думает мальчик. – Убьёт меня!»

Руку с мелом к доске поднёс, а что писать – не знает. Учительница смотрит. Внимательно так. Мальчик тогда – чирк, чирк – сердце вывел. Покраснела учительница.

– Это не по заданию, – сказала. – Но спасибо. Что же тебе поставить?

Наклонилась над журналом. Взяла в одну руку зелёное сердечко, а в другую – красное. То одну руку к клеточке поднесёт, то другую. А у мальчика сердце – тук-тук! тук-тук! тук-тук!

– Сердце стучит, – удивилась учительница.

Встала из-за стола, подошла к мальчику. Прислушалась. И тихо-тихо прошептала:

– У тебя стучит! Ты всё знаешь? – И добавила: – Сейчас забудешь!

И протянула к нему руку, в которой было красное сердечко, – чтобы наклеить. Но тут дверь неожиданно распахнулась. На пороге стоял директор. Учительница руку от мальчика отдёрнула.

– Как у вас дела? – спросил директор.

А учительница – бух! – и упала. А на кофте – красное сердечко. Когда руку отдёргивала, то случайно его на себя приклеила.

– Срочно врача! – закричал директор.

Но врачи только руками развели – сказали, сердце остановилось.

Уроки английского с этого дня стал сам директор вести. Он ставил пятёрки, четвёрки, тройки и двойки. И все были счастливы. Потому что никто из учеников больше не пропадал.

Я как раз последнюю пельмешку прожевал, когда Лёва рассказ закончил.

– Хорошо, у нас англичанка сердечки не клеит! – фыркнул я. И добавил: – Мне и математички нашей хватает.

– На следующей неделе отдохнём от неё, – махнул рукой Лёва. – Она в санаторий уедет. Замещения будут.