Историю эту в семье Антона старались не вспоминать, тем более крымские татары, как писали во всех газетах, в войну сотрудничали с немцами, за что их в сорок четвертом году депортировали к черту на рога. Спасибо бабе Гале за спасение! Отец еще со времен партийца во всех документах писал: «Николай Николаевич Нестеренко, русский». Мама Антона хоть и родилась в Ростове, но с восемнадцати лет тоже жила в Москве – окончила педагогический техникум, вышла замуж. То есть все они – и родители, и Антон со старшей сестрой – были нормальными русскими людьми, можно сказать, коренными москвичами, никто и не вспоминал фамилию Шарифуллин.
Но в девяносто первом году случилось невозможное. Нежданно и негаданно Ренат Шарифуллин нашелся. Вернее, объявился в научном журнале у сестры на кафедре, поскольку был доктором геологических наук и кавалером ордена Трудового Красного Знамени. Оказалось, его освободили в начале войны для срочной разработки месторождений марганцевых руд, поэтому в депортацию сорок четвертого года, где погибла вся семья, младший Шарифуллин не попал, многие годы работал в Ташкентском университете, а с распадом Союза стал гражданином Украины и владельцем старинного фамильного дома в Крыму с участком прекрасной плодородной земли. При этом его законный старший сын, прожив детство и юность в бараке и десять лет отстояв у станка, получил от родного завода жалкую квартиру в панельной пятиэтажке в пяти автобусных остановках от метро «Текстильщики». И еще должен благодарить за щедрый подарок!
Отец Антона чуть не посинел от огорчения и зависти. Целыми днями он теперь писал заявления и прошения в разные инстанции, получал равнодушные стандартные ответы, но официального документа о регистрации брака и отцовстве не нашлось и не могло найтись, поскольку бдительная баба Галя, к тому времени покойная, сразу после ареста мужа сожгла все опасные бумажки.
– Прекрасный лес, своя столовая, трехразовое питание, танцы, наконец! Только глупый и неблагодарный человек может не оценить.
Да, именно тем летом девяносто первого года Антон получил путевку в злополучный пансионат. Спорить, учитывая отцовское настроение, не представлялось возможным. Тем более не упоминались, но были всем понятны главные достоинства бесценного родительского подарка: с одной стороны,