– Что-то мне подсказывает, что этот эссенцер дал вам более полную картину, несмотря на то, что он болен?
– Где-то полгода назад, – кивнул старший мерценас, – к старику Ро устроился мусорщик по прозвищу Белоручка, тот молодой человек, который, в общем-то, параллельно с этим занятием имел заработок в «Маневре». Через какое-то время эссенцер предложил ему стать его учеником, и тот согласился, поскольку, как ты сам слышал из уст дядюшки, он об этом и мечтал. Белоручка произвел хорошее впечатление на эссенцера с коллегами, местную охрану и, проще говоря, ни привлекал к себе лишнего внимания. Он покладисто работал, делал все вовремя и безошибочно, а старик Ро в нем души не чаял. Некоторые из свидетелей уверяли, что Белоручка был влюблен в свою работу… Ха! Забавно, как мусорщик может любить отходы от переработанных эмульсий. Только сейчас понимаю, как глупо выглядели те бликзерийцы, что рассказывали мне это.
Фелагс кротко усмехнулся, но вовсе не от слабоумия свидетелей:
– Я более чем уверен, что метил Белоручка вовсе не в малую лабораторию старика Ро. Если он сумел каким-то образом вынести двадцать «Искр», пройдя мимо охраны и не издавая при этом звона стекла, то, вполне возможно, он имел бы возможность обчистить и старшие лаборатории.
– Удалось же ему как-то обхитрить Ро, – разочарованно протянул старший мерценас. – В таком случае неудивительно, что охрана его упустила. Если говорить о том, куда метил Белоручка, то старшие лаборатории набирают себе только доверенных мусорщиков со стажем от трех лет. Таких, как этот юноша, просто не смогли бы подпустить в главные хранилища «Искр», которые изготавливаются в двух старших лабораториях в еще больших размерах и поставляются самому королю. У Белоручки, кажется, не было трех лишних лет на такое дело, хотя, конечно, он совершенно молод.
– Сколько ему было лет?
– Шестнадцать или семнадцать, – неуверенно растянул слова старший мерценас. – Мальчишка.
– Неужели точно неизвестно?
– Я запросил сведения на Белоручку от Гонца, – старший мерценас встал, чтобы налить себе остывший напиток. – Кроме того, что он был «славный малый» по имени Лудвак Дариэ, информации я не получил, а про возраст я только предположил. С Гонцом, который любит не писать отчеты, а больше языком почесать, я переговорил, но ничего из этого не вышло. Так как у Белоручки нет ни родителей, ни друзей кроме двух других мусорщиков с милыми прозвищами, – «с милыми» Сирегвад произнес с иронией, – Аромат и Чистюля… А их уже принцесса скинула с поезда…