– Думаешь, что делать со всем этим, Фелагс? – Аллед до сих пор стоял на кровати, смотря на друга сверху вниз. – Я прав?
Фелагс молчал.
– Как мне кажется, ты сделал выбор. Тогда, когда попросил Мелззи опустить шило, потому что, по твоим словам, ты не собирался сбросить меня с «Тесака». Ты уже все решил.
– Да. Решил.
Аллед прав. Фелагс давным-давно принял решение.
– Только будь осторожен, – молния ударила вновь. – Дружба с человеком может привести к тому, что ты сам рискуешь им стать.
Мелззи схватила подушку и отправила ее в брата. Та прилетела ровно в лицо. Аллед покачнулся и, скрипя кроватью, плюхнулся на одеяло.
– Спуститесь уже со своего пьедестала, ваше благородие!
Троица подняла смех.
3
– Ты сказал, что у тебя мечта есть, Аллед. Чего ты хочешь?
Мелззи вышла из комнаты в душевую, захватив с собой грязную посуду. Фелагс пристроился возле кровати, на которой лежал Аллед. Тот разглядывал потолок, покручивая в руках диадему.
– Чувствую натуру мерценаса – все хочет знать. Собираешь на меня досье?
– Я просто спросил, – Фелагс отрицательно покачал головой. – У меня, например, ее нет. Если не хочешь рассказывать – не надо.
Аллед повернулся на бок, встретившись со спиной друга.
– Как это – нет? Хочешь сказать, что ты бесцельно проживашь свои дни?
– Я ничего не хочу сказать.
– Не обижайся, – Аллед поднялся и потянулся к полке с книгами, чтобы достать одну из них. – Присядь лучше за стол.
Фелагс нехотя повиновался. Перед ним появилась большая рукописная книга в синем переплете с множеством картинок. На каждой странице то и дело были подписи и карандашные рисунки. Пролистав пару глав, Фелагс нашел сшитые прямоугольные тканевые кусочки с изображением лошади. Если быстро пролистать страницы, то рисунок оживал, и животное бросалось в бег.
– Это я нарисовал, – неловко признался Аллед. – Я из детства помню твои рассказы о всаднике – от этого и конь на рисунках чернее ночи. Еще лет десять назад я увидел изображения скачущего коня из учебника и решил перерисовать. На память.
Фелагс всегда знал, что друг был неплохим рисовальщиком.
– Ты еще помнишь мои видения?
– Помню, – Аллед листал страницы. – Миражи – вот искусство «Тесака». Они заменили нам живопись старого мира.
– А Мелззи знает?
– Твой секрет остался между нами, – Аллед снова указал на рисунок. – Только я не уверен, что двигалась лошадь именно так. Откуда нам знать?