– А девушка, что сидела за стойкой… – заторможено начала она, обращаясь к ночной официантке. Александра, как обычно, убежала ровно в 21:00, не теряя ни минуты.
– Не оставила тебе ни копейки, рассчиталась картой.
– А в папке с чеком не было визитки или чего-то такого?
– Посмотри сама.
Девушка неохотно протянула ей папку из стопки. У неё были длинные ногти, покрытые ярким лаком со стразами, и Тамара невольно отметила, что нужно обратить внимание менеджера на это строжайшее нарушение.
В папке лежала всего одна бумажка с суммой, датой и названием вина: Cantine San Giorgio, Zinfandel – напечатанными безразличным ко всему на свете кассовым принтером. Тамара не смогла сдержать досаду и смяла чек. Однако в смятом виде на его обратной стороне она увидела текст, написанный аккуратным женственным почерком чёрной гелевой ручкой:
«Дорогая, я вижу, что у тебя работа в разгаре, и я, вся в слезах, сейчас здесь, мягко говоря, не к месту. Но даже такой короткий миг общения с тобой помог мне немного успокоиться. Наша связь всё ещё сильна.
Завтра в 7 утра я уезжаю домой, меня заждалась мама. Жалко, что я приезжаю одна, без помощи и надежды. Поехали со мной?
Может быть, ты свежим взглядом найдёшь какие-то новые зацепки? Ты, наверное, можешь взять пару выходных? В общем, завтра с шести до семи утра я буду завтракать в «Четырёх комнатах» на Дыбенко, это недалеко от нужного шоссе. Приезжай. Даже если просто попрощаться.
Целую, Ника».
И это всё. Ни номера телефона, ничего. Тамара лихорадочно пыталась понять, какие чувства вызывает в её душе эта Никина затея. Это, конечно, было похоже на неё. Приехать, закружить всё вокруг ураганом, притянуть вселенную к себе и распоряжаться ею как захочется. Тут она оборвала себя, вспомнив причину приезда бывшей подруги, и со стыдом вздохнула. Рома пропал! Сколько ему сейчас? Должно быть, семнадцать или около того. Это на самом деле очень серьёзная причина вернуться. Ей бы больше всего на свете хотелось оказать любую посильную помощь. Но ехать домой? Вместе с Никой, с которой она не общалась последние пять лет? Конечно, про связь она написала не просто так. У них она действительно была. И очень сильная. Они друг для друга были первым всем. Первая настоящая подруга. Первая бутылка пива. Первая песня Radiohead. Первые парни. Первые предательства. Но кто они сейчас? Незнакомки. Семь часов в машине с абсолютно незнакомой молодой женщиной, которая уж очень высокого о себе мнения, да ещё и разбитая горем? А после этого – Шлиссельбург, где её ждёт мама, с которой она также не общалась последние пять лет. И отец? С ним она, конечно, поддерживала связь, но мельком, скорее потому, что так надо, а не от большого желания.