– Да, мам, где-то через пять-шесть часов мы уже точно будем. Какая у нас сейчас загрузка в отеле? Сможем дать номер Томе? Я не знаю наверняка, где она захочет остановиться, но хотелось бы иметь этот вариант. Что? Связь не очень хорошая. Да, мы наверняка будем очень голодные. Но я не уверена насчёт праздничного ужина, мам, мы всё-таки приезжаем искать Рому. Может быть, поедим и сразу примемся за дело, не знаю… Главное, чтобы была комната, а всё остальное не так важно. О, проснулась. Я побежала, у нас сейчас остановка по плану. Целую, до скорого.
– Мм… Доброе утро? Долго я спала? – прокряхтела сонная Тома.
– Сейчас всего лишь девять утра. Мы остановились на заправке. Я уже залила бензин, позвонила маме и сходила в туалет. Так что дело за тобой. Умойся, разомни ноги, всякое такое. Я думаю насчёт лёгкого второго завтрака и, однозначно, о кофе.
– Окей. Эмм… Спасибо. Я услышала про номер… Это действительно будет очень кстати.
– Не за что.
Девушки улыбнулись друг другу: Ника – уверенно и покровительственно, Тома – сонно и рассеянно. Зевая и продолжая кряхтеть, Тамара вышла из машины, аккуратно придерживая ярко-красную дверь. Она взяла с заднего сиденья свой рюкзак и направилась к уборной на заправке.
Как приятно находиться в обществе человека, который знает тебя с детства. Это совсем не то, что общение на работе или с новыми знакомыми. Здесь можно быть собой на все сто процентов – ворчать, быть недовольной или какой угодно ещё. Не нужно выдавливать из себя неискренние улыбки, можно просто быть… Тома почти забыла, каково это.
«Хотя зубы, пожалуй, почистить стоит», – подумала она, расстёгивая рюкзак в поисках несессера. Рюкзак – внушительное творение какого-то безумца из джинсовой ткани и зелёного твида – добродушно распахнул перед девушкой свои внутренности.
Закончив все необходимые процедуры, Тома остановилась перед зеркалом, чтобы причесаться. Она пригляделась к своему отражению. Неужели она и правда совсем не изменилась? Этого не может быть. Наверняка Ника просто смеётся над ней.
Тамара досконально знала каждую, даже самую мелкую черточку своей внешности и характера, которые изменились за последние годы. Она взращивала в себе эту лёгкую тщеславность и внимательность к себе, как редкий цветок.
Чуть пополнели губы, стрижка – не абы какая, а из модного салона, бесконечное количество прочитанных книг, аккуратно выщипанные брови, округлившиеся бёдра, нога на размер больше. А главное – работа в баре сделала её гораздо более общительной. Тома чувствовала себя водой: она могла предотвратить конфликты ещё до того, как они возникали. Могла удачно пошутить, когда это было нужно. Могла глупо и громко кривляться с кем-нибудь, могла вести увлечённые беседы о литературе и истории искусств. Научилась читать людей. Изменений было много.