Джейк огляделся, тяжело вздохнул и подошёл к ближайшему гигантскому двигателю «Дримлайнера». Поверхность была цела, но… покрыта тем же серым налётом. Второй пилот приложил руку к корпусу – холодно, как у трупа. Ни намёка на остаточное тепло после работы.
– Видимых повреждений нет, – констатировал он, заглядывая в воздухозаборник. – Но они мертвы. Как и все системы. Электромагнитный импульс? Но тогда и планшет бы сгорел… – Он кивнул в сторону физика.
Маркус Ренделл стоял рядом с аварийным трапом – его внимание было приковано к планшету, к которому он подключил небольшой внешний аккумулятор. На экране плясали помехи, но кое-какие данные выводились.
– Никакого сигнала, – констатировал он без эмоций. – Ни сотового, ни спутникового. Полный радиоэфирный вакуум. Как в Фарадеевой клетке размером с… – он оглядел горизонт, – …с весь этот богом забытый угол.
Они отошли от самолёта. Серый асфальт полосы был покрыт сетью глубоких трещин, из которых пробивалась та же чахлая, серая трава. По краям – ржавые обломки каких-то бочек, полузасыпанные землёй. За полосой начиналась равнина, переходящая в те самые безжизненные холмы. Ни дорог. Ни столбов. Ни следов недавнего присутствия человека. Только ветер – слабый, едва ощутимый, но неподвижный,словно застывший в одном направлении. Он не шелестел травой, не нёс запахов. Он просто… был.Как часть декорации.
– Куда делся океан? – спросил Джейк, указывая фонарём туда, где должен был быть залив. С их нынешней позиции он не был виден, скрытый низким уступом. – Или этот залив… он высох?
– Не думаю, – пробормотал Маркус, не отрываясь от планшета. – Мои датчики… тут что-то не так. С гравитацией. С локальным временем…
– Время?– Эмили нахмурилась.
Эмили отошла немного в сторону от самолёта, её фонарь выхватывал из серой мглы детали. Вот – разбитый бетонный блокпост у начала полосы. Вот – полузасыпанные колеи от давно исчезнувших машин. И вот… Она замерла, направив луч фонаря чуть в сторону от полосы, к краю серого «поля».
Там, среди серого налёта и чахлых побегов, стояли… скульптуры.Несколько человеческих фигур, застывших в неестественных позах: одна как будто бежала, другая прикрывала лицо руками, третья – сгорбилась. Они были сделаны не из камня или металла, а из того же серого пепельного вещества, что покрывало всё вокруг, смешанного с каким-то мусором – обрывками одежды, кусками дерева, осколками пластика. Фигуры были детализированы с жуткой, музейной точностью – можно было разглядеть черты лиц, застывших в немом крике ужаса или внезапной боли, складки наспех накинутой куртки, даже детали обуви, превращённой в серые комки. Они выглядели так, будто их мгновенно осыпали пеплом Помпеи – но пепел этот был инопланетным, лишённым тепла вулкана.