Большое интервью с волонтёром - страница 3

Шрифт
Интервал


– Слава, – сказала она задумчиво, – я переезжаю в Москву. Ты мог бы помочь этому мальчику вместо меня?

– Разумеется, – ответил я, не осознавая всю глубину своих слов.

Разговор о семье вскоре исчерпал себя, и мы перешли к более лёгким темам. В ту минуту я не мог даже предположить, что это и есть тот поворотный момент, о котором говорил ранее.

Какой была первая поездка в детский дом?

Ксюша уехала. Шли месяцы – я периодически вспоминал про своё обещание, но быстро отгонял от себя неудобные мысли, поскольку не знал, куда идти и как беседовать с незнакомыми людьми. А ещё у меня внутри теплилась наивная надежда на то, что о мальчике позаботится кто-то другой.

В начале января я получил от Ксюши сообщение: «У Арсения умерла мама. Он оказался в „Свече“: братья не стали оформлять над ним опеку. Ты планируешь навестить его?» «Свеча» – название приёмного отделения реабилитационного центра для несовершеннолетних в нашем городе. С этого момента стало очевидно, что никто не намерен заботиться о мальчике, и все мои внутренние оправдания бесполезны. Я постарался произвести впечатление человека, который всё держит под контролем, и ответил: «Конечно! Планирую увидеться с ним в ближайшие выходные».

В назначенный срок я встретился с двумя молодыми людьми, парнем и девушкой, которым Ксюша тоже отправила похожее СМС. Мы отправились в продуктовый магазин купить Арсению гостинцы, и уже затем все вместе отправились в путь. Добравшись до «Свечи», мы представились сотрудникам, показали паспорта, расписались в журнале посещений и попросили о встрече с мальчиком.

В отличие от меня, пришедшие со мной ребята уже были с ним знакомы. Пока мы ждали, я представлял себе четырнадцатилетнего мальчика таким, каким сам был в его возрасте. Мой рост тогда составлял 1 метр 70 сантиметров. И когда Арсения вывели к нам, то я не сразу сообразил, что это он: вид совершенно не соответствовал возрасту. Передо мной стоял ребенок, который внешне выглядел от силы лет на девять-десять.

В тот вечер Арсений не проронил ни слова. Он просто сидел на скамейке и плакал, иногда кивая головой в ответ на наши утешения. Обратившись к сотруднице «Свечи», я спросил:

– Где он будет жить?

Она ответила:

– Сейчас мы стараемся привлечь внимание его родных. И если они откажутся брать над ним опеку, тогда мы определим его в какой-нибудь детский дом. Наверное, в Ярославле или где-то неподалеку.