Техника казалась абсурдно простой и одновременно невероятно сложной. Она требовала полного спокойствия ума, что было почти невозможно в его нынешнем состоянии. Но отчаяние и жажда ответов гнали его вперед.
Найдя еще одно уединенное место, Линь Цин сел, скрестив ноги, как было показано на одной из схем. Он попытался очистить свой разум, отбросить страх, голод, горе. Это было почти невыполнимо. Мысли метались, тело ныло.
Он следовал инструкциям свитка: сосредоточиться на области чуть ниже пупка – «Море Ци», дышать медленно и глубоко, представляя, как тонкая, невидимая энергия входит в его тело с каждым вдохом. Час проходил за часом. Ничего не происходило. Он чувствовал только разочарование и растущее ощущение собственного бессилия. Может быть, он не понял? Может быть, это подделка? Или он просто не способен на это?
Отчаяние почти взяло верх. Он был готов сдаться, когда вдруг… он почувствовал это. Едва уловимое тепло внизу живота. Очень слабое, похожее на первое касание солнца после долгой зимы. Оно было там. Реальное. Ци.
Это ощущение было настолько неожиданным и слабым, что он сначала подумал, что ему показалось. Но когда он сосредоточился, тепло стало чуть более отчетливым. Оно не текло, не наполняло его силой – просто слабо пульсировало в одной точке.
Радость, смешанная с изумлением, захлестнула его. Это работало! Он, Линь Цин, беглец с улиц, смог почувствовать Ци! Это означало, что слухи были правдой. Мир культивации реален. И у него, возможно, есть шанс войти в него.
Он попытался следовать дальнейшим инструкциям – направить эту крошечную нить Ци по указанному меридиану. Это было еще сложнее. Казалось, энергия не хочет двигаться, она была упрямой и неподатливой, как пытаться протолкнуть шелковую нить сквозь игольное ушко силой мысли.
Часы практики принесли лишь головную боль и еще более сильную усталость. Крошечное тепло Ци исчезло, едва появившись.
Но Линь Цин не сдался. У него теперь было что-то более ценное, чем еда или монеты. У него был путь. Путь, который обещал силу. Путь, который был связан с его отцом и тайной его гибели.
Он понял, что его талант к культивации, если он вообще есть, не был выдающимся. Наверное, обычные люди не могли почувствовать Ци так легко, но те, кто обладал истинно мощным «духовным корнем», возможно, впитывали ее как губка. Его же прогресс был медленным, болезненным, требовал невероятного сосредоточения.