Но Иван Петрович больше не боялся. Страх, который парализовал его последние два года, отступил перед более сильным чувством – жаждой справедливости. Он найдет настоящего виновного. Он докажет свою невиновность. Он вернет себе имя и репутацию.
А потом… потом он подумает о том, что делать дальше. О том, стоит ли оставаться в этом СНТ среди людей, которые так легко в него поверили. О том, можно ли простить Зинаиде ее предательство. О том, как жить дальше, когда борьба закончится.
Но это будет потом. А сейчас у него есть цель, есть план и есть решимость довести дело до конца. Впервые за долгое время Иван Петрович чувствовал себя не жертвой обстоятельств, а человеком, который может влиять на свою судьбу.
Он взял ручку и написал в блокноте: «Завтра начинаю собственное расследование. Кто бы ни был настоящим виновным – я его найду».
Иван Петрович медленно спускался по скрипучим деревянным ступеням в подвал клуба, каждая доска под его ногами издавала протяжный стон, словно старое здание сопротивлялось вторжению в свои забытые тайны. Воздух становился всё гуще и спертее с каждым шагом, пропитанный застарелым запахом плесени, мышиного помёта и десятилетиями накопившейся пыли. Единственная голая лампочка под потолком бросала резкие тени на стены, покрытые паутиной, создавая причудливые узоры, которые двигались и колыхались от малейшего движения воздуха.
За его спиной осторожно спускался Сергей Волков – двадцативосьмилетний инженер, сын покойного друга Ивана, который неожиданно подошёл к нему после катастрофического собрания товарищества. Молодой человек был худощав и подтянут, с внимательными серыми глазами за стёклами современных очков в тонкой оправе. Его тёмные волосы были аккуратно подстрижены, а одежда – простая рубашка в клетку и выцветшие джинсы – выдавала практичный характер и привычку к физической работе.
– Папа всегда говорил, что вы самый скрупулёзный человек из всех, кого он знал, – тихо произнёс Сергей, осматривая хаотично заваленное документами помещение. – Если кто и сможет разобраться в этом бардаке, так это вы, Иван Петрович.
Подвал клуба представлял собой настоящее кладбище бюрократии. Металлические стеллажи, покосившиеся от времени и тяжести, были забиты папками, связками документов, перевязанными бечёвкой, и картонными коробками, на которых выцветшими чернилами были нацарапаны даты и названия. Некоторые коробки провалились под собственным весом, рассыпав содержимое по полу. Повсюду валялись пожелтевшие листы бумаги, покрытые печатными штампами советских времён.