Моя сияющая жемчужина, Бьянка Мария!
Если ты получишь это письмо, значит, сани с почтой не съели волки, а я еще не превратился в ледяную статую святого Марка (местные святые тут все какие-то суровые, с топорами!). Mamma mia, Бьянка! Ты не поверишь! Я добрался до этого «царства»! Государь Иван Васильевич – высоченный, молчаливый, смотрит, будто подсчитывает, сколько венецианских шкур пойдет на подклад его шубе. Я говорил о шелках, о союзе против турок… Он молчал. Только кивнул. ОДИН РАЗ. Я чуть не расплакался, но слезы бы замерзли на щеках. Здесь ВСЕ из меха, Бьянка! Люди, дома, вероятно, еда! Я купил тебе шкурку горностая (милую, жалкую, но теплую зверушку, сейчас она спит у меня на животе, пытаясь найти печь). Но слушай, amore! Главное богатство тут – не шелк, а… ЩИ! Да-да! Горячее болото из капусты! Его едят с хлебом, которым можно мостовую мостить! И еще есть БАНЯ! Это, Бьянка, не купание! Это испытание! Тебя запирают в деревянной печи, обливают кипятком (откуда?!), а потом БЬЮТ ВЕТКАМИ! Добровольно! Я кричал так, что, думаю, перепугал местных медведей (которые, вероятно, тоже ходят в баню). Погода? Представь себе, что каналы Венеции замерзли так, что по льду можно дойти до Константинополя. А потом стало ХУДШЕ. Воздух режет лицо! Солнца нет! Только снег, колокола (БИМ-БОМ целый день!) и этот вечный запах дыма и кислого кваса. Деньги? Тут платят топорами, рожью и, кажется, собственной выносливостью. Я чувствую себя редкой диковиной в зверинце. За мной следят! Каждый чих записывают в «Книгу Подозрительных Действий Венецианца N.1». Дорогая, продай мои акции в шелковой гильдии. Купи угля. МНОГО угля. И горячего вина. И пришли с оказией. Если я не вернусь к весне, знай: меня либо съели щи, либо я стал святым-ледышкой. Целую твои теплые венецианские ручки (ах, как я скучаю по теплу!). Твой вечно мерзнущий и слегка помешавшийся от холода, Альвизе
P.S. Горностай съел мой носовой платок. Назвал его Чекко.
Ответное Письмо: От Бьянки (Венеция, Февраль, пахнет апельсинами и свежей рыбой)
Мой дорогой, но явно тронутый морозом Альвизе!
Твое письмо доставил полузамерзший человек, пахнущий дымом и чем-то кислым. Он так трясся, что я дала ему стакан горячего вина prima che morisse (прежде чем он умер) прямо на пороге. Деньги за доставку он просил не дукатами, а… топором и мешком ржи! Dio mio! Я дала ему дукаты, но он смотрел на них, как на ракушки. Странный народ. Спасибо за горностая. Чекко? Оригинально. Он сейчас сидит в клетке и смотрит на моего кота Леонардо с таким ужасом, будто видит банного мучителя. Шкурка хороша, но маленькая. Для воротника моего nuovo mantello (нового плаща) нужно еще штук пять таких. Постарайся. И Соболя. Самого темного. У донны Элеоноры новый воротник – загляденье, но я сделаю лучше!