– Ты выглядишь так, как будто тебе уже всё равно на всё. Ты не похожа на себя. Ты как будто… как будто теряешься в себе… Мы же с тобой договаривались… – его слова не успели вызвать в ней ни облегчения, ни понимания. Она только сделала шаг в сторону, чувствуя, как холодный воздух касается её кожи.
Асель повернулась к нему. Её лицо оставалось спокойным, но в глазах уже пылал яркий огонь безумия.
– Правда? – она тихо и без эмоций произнесла это слово, но оно зазвенело в воздухе. – Ты серьёзно? Ты спрашиваешь меня об этом сейчас? Когда ты всё это время был рядом, но ни разу не спросил, как я себя чувствую? Когда ты просто сидишь и смотришь, как я ломаюсь, а ты ничего не делаешь?
Её слова прошли как удар, и он почувствовал, как внутри него что-то оборвалось. Он растерялся, не знал, что ей ответить. Хотел помочь – но не знал, как. И вообще – может ли.
– Я… я думал, что мы справимся, – его голос был тихим, почти неслышным. – Мы должны справиться, Аселя. Потерпи ещё немного…
Она прервала его, не выдержав.
– Ты меня не слышишь! – её голос взорвался, как вулкан, и весь мир вокруг них на мгновение замер. Туристы остановились и оглянулись, но они были лишь тенями на фоне этой личной драмы. – Ты думаешь, что всё наладится само по себе, ты всё время обещаешь, но я устала! Устала быть такой, устала от того, что ты всегда близко, но никогда не рядом!
Арлан сжался, как будто её слова ломали его кости. Он открыл рот, но так и не нашёл, что сказать. Всё, что он мог сделать, это молча смотреть на неё, чувствуя, как его тело покрывается холодным потом.
«Справедливо!» – внутренний голос Арлана был тут как тут. – «Нечем крыть».
Асель уже стояла на ногах. Её глаза были полны боли – и от этого взгляда его сердце разрывалось.
– Ты не понимаешь, как мне тяжело. Ты стоишь здесь, как всегда, с этим пустым взглядом, и думаешь, что ты что-то делаешь. Но ты не делаешь абсолютно ничего, Арлан! Ты просто сидишь и наблюдаешь, как я схожу с ума, и не можешь даже предложить помощь! Ты меня не поддерживаешь, ты меня игнорируешь! – она выкрикнула это с такой силой, что её слова эхом отозвались в пустой улице.
Он больше не мог молчать. Не мог просто стоять рядом, ощущая себя беспомощным – как будто заперт в собственном теле. Его руки дрожали. Он судорожно искал оправдание, хоть что-то, что можно было бы сказать. Но пустота – была единственным, что отзывалось внутри.