Он развернул его на коленях и начал перелистывать – медленно, неторопливо, как будто не искал нужную страницу, а давал ей возможность самой прийти на этот берег. Лист за листом он проходил мимо, чуть дольше задерживаясь на некоторых, и едва заметно покачивая головой. Пальцы двигались так, будто знали порядок, не нуждаясь в поиске, пока в какой-то момент он вдруг не остановился. Он тихо улыбнулся, будто узнал старого друга и словно увидел что-то, что давно искал. Потом кивнул, также незаметно, как кивают не в знак согласия, а в знак готовности.
Незнакомец перевёл взгляд на море. На Луну. И лишь затем – на меня.
Не проронив ни слова, он сделал молчаливое движение рукой – не жест, не приглашение, а скорее ритуал: как если бы сейчас начиналось что-то, чему нельзя помешать. Что нужно не просто услышать, а впитать кожей, дыханием и памятью.
И тогда он заговорил.
Лианна спала на пассажирском сидении и даже не замечала той бешеной скорости, с которой несся автомобиль по загородной трассе. Во сне ее сознание разбрасывало перед глазами калейдоскоп странных, тревожных образов: вот она стоит перед зеркалом, коротко остриженная, с неровными прядями, и в отражении смотрит вовсе не она, а кто-то чужой, с пустыми глазами. Вот она – на концерте любимой группы, ее вдруг зовут на сцену, она поёт, кричит, обнимается с кумирами, но потом замечает себя среди зрителей. Стоящую в толпе. Отчаянно аплодирующую, но с пустым, ледяным взглядом.
Жуткий холод пробежал по ее позвоночнику, и она дернулась, выныривая из сна, как пловец, внезапно оказавшийся без воздуха.
Разомкнув ресницы, Лианна лениво посмотрела на горизонт, который с каждым мгновением мчался к ней навстречу, словно стремился проглотить. Рёв мотора убаюкивал ее, и она снова закрыла глаза, лишь изредка приоткрывая их, чтобы посмотреть на дисплей часов на приборной панели.
– Перекати-поле, – вдруг сказал Танир.
Неожиданность его голоса ударила, как током, заставив встрепенуться.
– Что?
– Перекати-поле, – повторил он, чуть улыбнувшись. – Будто мы в Техасе.
Лианна не ответила. Молча отвернулась к окну и принялась рассматривать горные вершины, темнеющие на горизонте. Начинало смеркаться. Фары встречных машин пробегали по ее лицу короткими, острыми вспышками, проникая даже сквозь веки, не давая вновь провалиться в сон.