– Странно все равно, – проронил он, словно в пустоту.
Женя снова хмыкнул – довольно невежливым образом, надо сказать.
– Ты что же, настолько суеверный малый, а?
Грег глянул на него искоса – с таким лицом, что лучше бы попросту продемонстрировал оттопыренный средний палец или незатейливо послал по всем известному адресу. Но он промолчал – сперва уставился в окно, через пару минут повозился, вытягивая из кармана записную книжку, что-то черкнул в ней огрызком карандаша… Потом попросил:
– Слушай, поищи еще эту… «Кетскую волну». Интересная все же штука.
Женя хмыкнул, но все же с вполне отчетливо зреющим в душе любопытством покрутил настройку – но не преуспел. Повторил, вернув снова ползунок на ту частоту, с которой волна пропала совсем недавно. Даже притормозил у обочины, вдумчиво поворачивая ручку настройки и вслушиваясь в эфир. Но нет, глухо. Поймал вместо этого обычное «Дорожное радио» – и больше ничего.
С одинаковым недоумением Козлов и его попутчик переглянулись – но продолжать тему не стали. И все-таки Жене подумалось – может, стоит еще порасспрашивать попутчика? На тему чего хоть он здесь журналистствует? Не то что бы Женька проникся недоверием к американцу – скорее, наоборот, поддался любопытству и отчасти даже желанию помочь. Может, все-таки что-то интересное да подкинет ему, если парня работа занесла в такие дебри?
Грег не стал увиливать от вопросов про предполагаемый репортаж – и даже вполне искренне ответил, что действительно, на Урале оказался вполне себе по рабочему вопросу, но занимается не только и не столько блаженными эзотериками, как подумал было Женька. И даже не до сих пор терзающей самые разные умы загадкой озерского Комбината – туда-то как раз без сопровождения ученых и федеральной службы контроля аномалий не было смысла лезть вообще: в лучшем случае не пропустят. Ходоки же его не интересовали вовсе, как оказалось.
– Да про этих ваших Таинственных Отважных Ходоков, – он так и произнес это, особенно выделяя голосом все три слова. – Только ленивый не писал, дались они всем! А я больше просто людьми интересуюсь, вот прикинь. Как живут, чему новому учатся. Как относятся и к ученым, и к тем самым твоим… ходокам. Пополам журналистика с антропологией, если хочешь, – Грег пожал плечами, явно не видя смысла скрывать суть своей работы. – После Разрыва, когда целые этносы пропали, как и несуществовавшие вовсе, и землю там и сям перепахало всплесками аномалий, неладно не только из-за них стало ведь.