Следующим утром Зура с бабушкой Сами осталась наедине. Девочки с мамой пошли на примерку новых нарядов, которые они заказали у портного, мужчины были на работе. Бабушка стала учить Зуру вышивать «цветок солнца». Она достала орнаменты, которые нужно переводить на ткань, и вместе с Зурой они выбирали тот, который она сможет вышить.
– Начинать стоит с середины и медленно продвигаться к краю. Мы сможем добавить сюда бисер, вот в эти открытые места, – показывала бабушка.
Зура вышивала и у нее медленно начал проявляться рисунок, который она считала вполне хорошим, особенно если учесть, что до этого она никогда ничего подобного не делала.
– Я бы могла подарить такое украшение маме. Ей бы очень понравилось. У нее длинные волосы, она сможет его носить.
– Конечно, ей понравится, – сказала бабушка Сами.
– Вы думаете, они найдутся? – спросила Зура дрожащим голосом.
– Девочка, – вздохнула бабушка, – с ними могло случиться что угодно. Они могли попасть в место, которое ты даже представить себе не можешь. Потому ты должна верить и молиться о том, чтобы у них все было хорошо. Чтобы у них была еда и вода, чтобы у них было место, где они могут поспать. Чтобы им было тепло, и чтобы они могли почувствовать облегчительную прохладу, если там, где они находятся, очень жарко.
– Лу́на сказала, что Руби в детстве потерял своего младшего брата. Это ваш сын?
– Да, – ответила бабушка, – маленький Мактуб, добрейший мальчик. Он потерялся так же, как и ты. Была песчаная буря. Мы не смогли удержать его.
– Вы так ничего и не нашли о нем? Хоть какую-то весточку?
– Нет, – покачала Сами головой из стороны в сторону.
– Как давно это было?
– Тридцать четыре года назад.
Сердце Зуры сжалось и у нее перехватило дыхание.
– А когда вы перестали искать его? – тихо спросила она.
– Никогда. Мы до сих пор ищем его. Это было бы большим счастьем узнать, что он жив и здоров. Каждый вечер я молюсь о том, чтобы у него все было хорошо.
Ужас и бесконечная тоска наполнили Зуру. Ей стало жаль эту пожилую женщину, живущую в роскоши телом, и в бесконечном поиске своей душой. Она, наверное, винила себя в том, что произошло, и, наверное, тысячи раз себе представляла неподвижное тело своего маленького ребенка. И все ее молитвы были лишь утешением, которое должно заполнить огромную пустоту потери. Ее взрослый сын и его большая семья наверняка навевали ей мысли о младшем ребенке. Неужели Зура, так же как и эта женщина, проведет свою жизнь в неведении? Было так страшно и горько думать об этом.